Павел Ковалевский - Петр Великий и его гений

Обширность его взглядов тесно связана с быстротой и энергией выполнения. Это доказывают его войны, его путешествия и его предприятия.

Петр был человек религиозный, но не ханжа. Он бывал в церкви, часто читал апостола и пел вместе с певчими. Вместе с этим он был веротерпим, дозволив свободу исповедания веры иностранной в России и к старообрядцам относился в духе христианской религии.

Любовь к родителям у него существовала. Правда, от отца он остался слишком мал, к матери же питал любовь и уважение, хотя дело у него стояло на первом плане, а любовь к матери на втором не потому, чтобы он мать любил меньше, чем дело, но потому, что он делом увлекался всей душой. К братьям он относился сердечно, хотя между ними стояла слишком большая разница во взглядах и убеждениях. Мы не станем говорить о любви к сестрам от другого брака. Ее не могло быть в силу политических условий существования. От родных сестер он также очень был далек, в силу слишком большой разницы убеждений. Первый раз он был женат 17 лет. Едва ли у него существовала любовь к первой супруге. Его скорее женили, нежели он женился. Еще более стала отстранять их друг от друга разница в убеждениях. К другим женщинам он относился очень индифферентно и хладнокровно. Есть основание думать, что он относился неравнодушно к Монс, но эта любовь имела скорее животный характер. Более любовно он относился к Екатерине, быть может, потому, что она его понимала, разделяла его убеждения и была не только женою, но и другом. Об отношении к сыну своему, царевичу Алексею, мы уже говорили. В лице своего сына он встретил врага его идеалу и его созданию, поэтому едва ли можно говорить много о любви к нему. Прочих своих детей он любил.

Но должно оговориться, что у таких людей, как Петр, любовь к родителям, жене и детям стоит всегда ниже, чем у обычных людей.

Петр не имел друзей. Он любил своих приближенных, любил тем большею любовью, чем больше они его понимали, но особенно исключительной дружбой он никого не отличал, ибо не имел никого равных себе. Он любил Гордона, Лефорта, Меньшикова и многих, многих других, но любил любовью не равного к равному, а любовно, со снисходительностью. Друзей у Петра не было и не могло быть, ибо равных ему не было никого.

Петр был очень самолюбив, но не личным самолюбием, а самолюбием России. Он требовал почтения и уважения к русскому посольству в заграничных странах, и когда в Вене придворные слуги захотели стеснить русское посольство, то Петр заявил, что он соглашается на тот или другой прием, но вместе с сим объявляет, что и императорских послов в Москве примут таким же образом; для себя же лично никогда ничего не хотел и очень не любил этикета. Его путешествие за границу вполне рисует его характер в данном направлении.

Жизнь Петра протекала в непрерывном труде. Его отдых состоял только в смене занятий. Не говоря о бесчисленных путешествиях и походах, где все время отдавалось труду, он и дома не менее был занят. Вставал он в 3 часа утр а и час читал книги и газеты. В 4 часа, выпивши рюмку водки, надевал летом свой серый казакин или поношенный мундир, и, в цветных чулках, с кортиком на боку, с дубинкой в руке, в простой шляпе или картузе, а зимою в шапке из серых мерлушек, в казакине на меху и в длинных сапогах, отправлялся пешком или летом в крашеной одноколке либо в лодке, а зимою в пошевнях, запряженных в одну лошадь, в Адмиралтейство и на постройки. В 6 часов утр а он был уже в Сенате.

В Сенате и коллегиях Петр оставался до 11 часов. Здесь же или в австерии Петр выпивал рюмку водки и заедал ее кренделем. До 12 часов он принимал посетителей, после чего садился обедать. В обеде участвовала семья и 2–3 гостя. Петру клали особый прибор и особую кружку. В его обед обыкновенно входили следующие блюда: щи, студень, ветчина, каша, жареная утка с груздями, пирог, кусок редьки или сыра, рюмка вина, кружка пива, квас и вода. Кушанья подавали горячие. За столом прислуживал денщик. Еда продолжалась не долго. После обеда Петр отдыхал час-два. Проснувшись, он принимался за дела. К нему являлись министры, генералы и сановники. День заканчивался чтением книг и газет, или черчением, или токарным станком. Перед ужином Петр просматривал свои заметки и отмечал, что из намеченного исполнено и что надлежит исполнить. После легкого ужина в 10 часов Петр ложился спать…

Костюм его никогда не менялся. Его роскошью было тонкое, голландского холста, белье. Любимое платье он носил до заплат. Императрица сама штопала ему чулки…

Вы думаете, что я, по ошибке, внес сюда жизнеописание какого-нибудь прапора?! – Нет, это жизнеописание Великого Петра, величайшего из монархов в мире…

Иногда он обедывал у своих любимцев, у купцов, даже у матросов, заезжая из Сената и коллегий. Длинных обедов он терпеть не мог, говоря, что они назначены для наказания важных людей.

Его занятия разнообразились до бесконечности.

В обращении он был необыкновенно прост и обходителен. Очень не любил продолжительных величаний. Всем говорил: братец, брат, дедушка, дядя, или по фамилии, или по отчеству. Уважая в себе человеческое достоинство, он стремился возбудить сознание его и у своих подданных, почему приказал в прошениях уничтожить уменьшительные и унизительные прозвища. Супругу свою называл всегда Катенькою.

Иногда Петр любил повеселиться в домашнем кругу или у кого другого запросто. Время проходило в разговорах, причем не забывались и чары зеленого вина. Петр одинаково обращался и с фельдмаршалом, и с корабельным мастером, так как все были без чинов.

На ассамблеях и вечерних собраниях принужденность не существовала. Каждый вел себя, как хотел.

Петр был одинаков для всех и всюду и не менял своей внешности ни дома, ни на представлении ко двору императора, ни при французском дворе. Простоту костюма и внешности он не считал недостатком.

Петр всегда был правдив и, в свою очередь, любил прямоту и правду. Он всегда отличал ложь и неискренность, и это нередко приводило его в ярость. А в таких приступах он не задумывался поднять шпагу и на царевну Софию, и на Лефорта, и на других. Очень часто Петр любил собственноручную расправу, и его дубинушка была знакома очень многим.

Царь был бесстрашен и свою жизнь не ценил ни во что. Он всегда был среди народа. Правда, в то время не было динамитчиков, но были Циглеры…

Под конец жизни у Петра стали появляться приступы тоски и задумчивости и из них вывести его могла только ласка Екатерины.

Совершенно не щадя жизни и здоровья, Петр расстроил его преждевременно и скончался 52 лет 7 месяцев и 20 дней. На престоле он пробыл 42 года 7 месяцев и 3 дня. Императором он царствовал около 4 лет.

Таков был Великий Петр.

Но где же царь Петр, где Петр человек? Жил ли он для себя? Жил ли он своею жизнью? От детства и до последнего момента его жизни мы не видели его личного существования. Он жил жизнью, славою, честью, силою и мощью России. Он жил только для России и Россиею. Как человек он жил только настолько, сколько нужно было для его существования. И это жил всемогущий и Великий Петр! Диво дивное…