Людмила Белоусова - На территории сна

Физический мир словно бы даёт возможность воплотить в жизнь планы идеального. Ведь душа может радоваться и печалиться, но смеяться и плакать может только человек, обладающий телом. С другой стороны, смысл обретается нами только в непосредственном переживании. Этимология слова «сознание» – собственное знание. Смысл, существующий в глубине сознания, склоняет нас действовать таким образом, чтобы пережить его в чувствах и эмоциях.

Мир ничего не скрывает. Все ответы лежат прямо на поверхности. Просто надо стараться быть открытым навстречу Природе, подлинный язык которой совпадает с нашим непосредственным её переживанием. В подробностях наших переживаний скрыты ответы на все вопросы об её устройстве. Только через непредвзятое и внимательное вглядывание, вслушивание и вдумывание в собственные переживания можно добраться до понимания механизмов действительности и до ответа на самый главный вопрос – о смысле самой жизни.

Даже сам разум рождается только тогда, когда у личного сознания накоплено достаточно чувственного опыта. А для обладающего разумом человека подсказки из глубины сознания становятся просто бесценными. К сожалению, большинством людей они так никогда и не востребуются.

Из глубины сна к нам приходят не только образы, но и поднимаются абстрактные смыслы. Смысл является категорией или реалией более изначальной и устойчивой, чем переживание яви или сновидений. Он функционирует как своего рода чертёж, диктующий жизни свои сюжеты.

Сегодня сновидения считаются лишь отголосками бодрствующего сознания, а самостоятельность сонного знания не признаётся. И всё же очень многое говорит о том, что через сны приходят удивительные подсказки и происходит корректировка самой жизни. Так может быть, мы ошибаемся, считая сны отзвуками физической реальности? Может быть, стоит пересмотреть свою позицию и начать относиться к сновидениям как к модели, которая предшествует жизни наяву?

Однажды в детстве я пережила необычный опыт. Мне было тогда лет десять – одиннадцать. Каждое лето месяца на два, а то и дольше, мама вывозила нас с сестрёнкой на юг к морю. Иногда она «экспериментировала», и мы отправлялись в какое-то новое место, но чаще всего отдыхали в местечке Лазаревское под Сочи. Останавливались всё время у одних и тех же людей, ставших с годами почти родственниками. Их дом находился на улице, идущей вдоль берега моря. Утро и вечер проводили на море, а дневную жару – в прохладе небольшого садика окружающего дом. Иногда ближе к ночи гуляли по городу.

В тот день маме зачем-то надо было сходить к местной жительнице, и она взяла меня с собой. В той квартире я была единственный раз в жизни. Мама с хозяйкой куда-то вышли, а я осталась в комнате одна. Убранство комнаты было самым обычным для того времени: типовой платяной шкаф, покрытый цветной скатертью стол со стульями, стандартный ковёр-гобелен на стене. По правде говоря, саму комнату я помню смутно. В углу этажерка, а на ней очень странный предмет: внутри прозрачной колбы, похожей на большую электрическую лампу, стоящую на своём горлышке, во всю её ширину ветвился белоснежный куст. Я подошла к этажерке и замерла у этой вещи. Никогда до того ничего подобного я не видела. Мир вокруг как бы перестал существовать – я вся была поглощена этим необычным предметом, непонятно как сделанным. И вот я внутри, среди ветвей белоснежного куста рассматриваю его веточки вблизи. Внутри «веточек» пусто, это и не веточки вовсе, а прорытые в прозрачной мягкой пластмассе разветвлённые каналы. Вблизи видно, что стены каналов грубые, шершавые и оттого не прозрачные, а мутные, белые. Я рассматриваю стенки каналов то изнутри их, оттуда, где пустота, то снаружи, располагаясь как бы внутри тела самой этой штуки. Сколько времени это длилось – не знаю. В комнату входили мама с хозяйкой квартиры. В то же мгновение я обнаружила себя, стоящей около этажерки и смотрящей на диковинку со стороны.

Потом мы шли домой, по пути заходили на рынок – я находилась в каком-то внутреннем стопоре. Никому и никогда я не рассказывала об этом своём переживании. Вот сейчас первый раз описываю его. У меня нет задачи убеждать кого-то в реальности того, о чём я пишу, думаю, что это бесполезно, а слышащие услышат. На самом деле мне важно самой разобраться, что же тогда произошло.

Прежде всего, это переживание дало мне знание, что видеть можно не только глазами – мои физические глаза никак не могли быть там, откуда я смотрела.

Конечно же, на ум сразу приходит распространённое представление о выходе сознания из тела. Однако у меня есть другое предположение на этот счёт. Для того чтобы его проверить, я постаралась найти свидетельства о похожих переживаниях. Оказалось, что они не редкость. Их принято называть внетелесным опытом. Этот опыт представляет собой такое состояние, когда человек оказывается вне своего материального тела в полном сознании и сохраняет способность воспринимать окружающее так, как если бы оставался в физическом теле. Он может наблюдать за происходящим вокруг и принимать осознанные решения, основанные на том, что он видит. Но я не нашла ни одного свидетельства, что человек сохраняет способность действовать. Наоборот, если он пытается дать о себе знать, то его никто не видит и никак на него не реагирует. Подобные переживания часто провоцируются внезапными катастрофическими происшествиями. Типичный пример: произошла автомобильная авария, резкий толчок, удар, скрежет, визг тормозов и человек обнаруживает себя как бы сверху над происходящим. Он видит своё физическое тело, он наблюдает, как приходит помощь, и позже описывает всё, что происходило на самом деле, тем самым как бы подтверждая «выход из тела». Это действительно очень удобный способ описать произошедшее. Но почему бы этот феномен не объяснить по-другому. Разве нельзя предположить, что сознание, которое, по моему убеждению, находится вовсе и не в теле (вспомните об аналогии с локатором), просто стало наблюдать за происходящим из другой позиции, при этом никуда само не перемещаясь.

Можно не сомневаться, что человек ещё очень мало осведомлен даже о своём физическом организме. Судя по всему, существуют тонкие энергетические структуры, пронизывающие наши физические тела. Вероятно, они являются как бы энергетической основой физического тела. Известен тысячелетний опыт Востока по работе с этими структурами, а в основе современной рефлексотерапии лежат понятия об активных точках и об энергетических меридианах, пришедшие из древней китайской медицины. Сколько у нас этих энергетических «тел»: пять, семь, двенадцать? Какие у них свойства? Какие функции они выполняют? Когда-нибудь и это станет достоянием науки. Но эти энергетические структуры находятся на территории физического мира, природой которого и является энергия, они входят в состав нашего физического тела. А реальность сознания имеет какую-то другую, свою природу. У сознания есть своя собственная «территория существования», на которой действуют совсем другие законы.