Дж.Д. КапрараСервон - Психология личности

Целевые ориентации важны не только в сфере достижений, но и в межличностных отношениях. В одном из исследований (Erdley, Cain, Loomis, Dumas-Hines, & Dweck, 1997) у детей, участвовавших в игре «напиши другу», подвергались манипуляциям цели оценки/развития. В отношении первой буквы дети получали негативную обратную связь, а затем получали возможность написать вторую букву. По сравнению с детьми, имевшими цели развития, дети, уверенные, что с помощью этих письменных заданий оценивается их способность заводить друзей, были склонны менее старательно выполнять задание, менее четко писать буквы и объяснять свои неудачи личностными факторами, а не обстоятельствами.

Представления человека о задании, подразумевающем либо усовершенствование навыков, либо оценку, влияют не только на мотивационное состояние, но и долгосрочное психическое благополучие. Было обнаружено (Dykman, 1998), что лица, ориентированные на цель проверки собственной ценности, более подвержены депрессии после негативных событий, чем лица, главная цель которых - самосовершенствование.

Цели приближения/избегания.Второе различие между целями связано с ориентацией на приближение или избегание. Человек может стремиться не только достичь, но и избежать каких-то результатов. Например, один человек начинает заниматься социальной деятельностью, желая завести друзей, а другой - избежать одиночества (Emmons, 1996). Разница между целями приближения/избегания частично вытекает из упомянутой выше разницы между мотивом достижения успеха и избегания неудачи (Atkinson, 1964). В теории контроля ее отражает разница между негативной обратной связью, когда осуществляется попытка приблизить поведение к имеющемуся стандарту, и функцией увеличения расхождения, когда основной задачей является обеспечение различия между поведением и неким эталонным значением (Carver & Scheier, 1998).

Проблему целей приближения/избегания можно анализировать не только на уровне отдельных заданий, но и на уровне Я-системы как некой целостности. У человека могут преобладать либо цели приближения, либо цели избегания. Исследования обычно указывают на пагубные последствия ориентации на избегание. При предъявлении списков личных целей, требующих завершения и кодировавшихся в соответствии с наличием или отсутствием целей избегания/приближения, оказалось, что взрослые люди, обладающие сравнительно большим количеством целей избегания, были более склонны к негативным эмоциональным переживаниям, менее удовлетворены своей жизнью и имели несколько более высокий уровень физического дистресса (Emmons & Kaiser, 1996). Студенты, имеющие по данным самоотчетов сравнительно больше целей избегания, также менее удовлетворены жизнью, имеют более низкий уровень субъективного благополучия (Elliot & Sheldon, 1997), а также больше симптомов различных заболеваний даже при контроле эффектов нейротизма (Elliot & Sheldon, 1998). Особенно низкий уровень благополучия имеют люди, считающие, что они не приближаются к целям, связанным с отдаленными неблагоприятными, по их мнению, результатами, которых они надеются избежать (King, Richards, & Stemmerich, 1998). Аналогично цели избегания подрывают внутреннюю мотивацию человека на выполнение поставленных задач (Elliot & Harackiewicz, 1996).

Цели избегания/приближения не оказывают непосредственное влияние на благополучие, их влияние опосредовано механизмами, связанными с Я-системой. При анализе способов влияния целей было обнаружено, что люди, имеющие цели избегания, менее уверены в своей способности достичь поставленной цели и в возможности контролировать выбор цели; чувство уверенности и контроля, напротив, связано с физическим благополучием (Elliot & Sheldon, 1998). Этот вывод, безусловно, соответствует рассмотренным ранее выводам относительно механизмов саморегуляции и параметров цели, согласно которым влияние целей на мотивацию обусловлено не целями как таковыми, а влиянием опосредующих процессов, связанных с Я.

Один из слабых моментов в отношении установленных связей между целями избегания и благополучия связан с тем, что исследования проводились главным образом на американских студентах колледжей, относящихся к культуре, в которой ценятся смелые независимые действия, относительно необремененных ответственностью за благополучие других людей, живущих в социальном и образовательном контексте, в котором стимулируются и поощряются личные достижения, и находящихся в возрасте, когда риск приносит меньше потерь, чем в дальнейшем, поскольку в будущем можно выбрать другой профессиональный или личный путь. В этих условиях сосредоточение на целях личного достижения в противовес целям избегания адаптивно. Эта мотивационная направленность в других культурах и контекстах может иметь другое значение. Возможно, что в зрелом возрасте ориентация на избегание будет более адаптивной. Вполне вероятно, что в восточных культурах, где стремление к личным достижениям рассматривается как источник страдания, цели приближения менее адаптивны (Kitayama & Markus, 1999).

Еще одна проблема связана с тем, что при типичном для науки дихотомичном разделении целей на цели приближения и избегания не учитывается вся сложность и многогранность представлений человека о наиболее ценных для него жизненных задачах. Многие серьезные начинания имеют элементы и приближения, и избегания. Эллиот и Шелдон (Elliot & Sheldon, 1998) отмечают, что нередко люди сообщают о целях, включающих «и компонент приближения, и компонент избегания» (р. 1287). В дальнейших исследованиях необходимо исходить не из того, что любую цель человека можно однозначно отнести к той или иной категории, а изучить когнитивную структуру представлений людей о своих личных целях (ср. Kruglanski, 2000) способом, учитывающим возможность совмещения в одной цели элементов приближения и избегания.

Регуляторный фокус: содействие/предотвращение.В психологии мотивации принято разделять мотивационные детерминанты на две категории. Человек стремится получить удовольствие и избежать боли. Говоря языком целевых ориентации, он имеет цели приближения или цели избегания. Хиггинс (Higgins, 1997, 1999) полагает, что разделение, связанное с получением удовольствия и избеганием боли необходимо, однако его недостаточно. Это обусловлено наличием механизмов саморегуляции, противоречащих традиционной классификации «боль-удовольствие».

Хиггинс выделяет три аспекта саморегуляции: регуляторное предвосхищение, регуляторный эталон и регуляторный фокус. Понятие регуляторного предвосхищения отражает широко используемое разделение на результат, связанный с удовольствием, и результат, связанный с болью. Регулируя свои действия, человек может сосредоточиваться либо на своих желаниях, либо на своих страхах. Регуляторный эталон позволят отличить желательное конечное состояние от нежелательного. Желательное/нежелательное - это не то же самое, что боль/удовольствие, поскольку к желательным состояниям, к примеру, можно отнести как достижение удовольствия, так и избегание боли. Наконец, регуляторный фокус связан с вопросом регуляции действий в плане достижения позитивных результатов или избегания негативных результатов. Это разграничение отличается от двух предыдущих. Позитивный регуляторный фокус, или «содействие», может включать как достижение положительных результатов, так и их потерю. Негативный фокус, или «предотвращение», связан с чувствительностью к наличию или отсутствию негативных результатов. Таким образом, регуляторный фокус включает традиционное разделение «удовольствие-боль». Обратите внимание, что это разделение на фокус содействия и фокус предотвращения охватывает разделение на стандарты идеального и стандарты должного (см. гл. 9) (Higgins, 1987). Идеалы и нормы - это примеры стандартов, связанных с содействием и предотвращением, соответственно.