Виктор Франкл - Психотерапия на практике

Теперь мы хотим показать, как по-разному человек, человек любящий, переживающий любовь и чувствующий любовь другого, может относиться к многослойной структуре личности. Трем измерениям человеческой личности соответствуют три возможные формы установки по отношению к ней. Самая примитивная - это сексуальная установка. В этом случае от телесного облика другой личности исходит сексуальный раздражитель и он является тем, что пробуждает сексуальный инстинкт, иначе говоря, физически возбуждает этого человека. Следующая, более высокая, форма возможного отношения к партнеру эротическая установка; причем из эвристических соображений мы противопоставляем друг другу эротику и сексуальность. Человек с эротической - в этом более узком смысле слова - установкой является не просто сексуально возбужденным, он - более чем просто сексуально "озабоченный". Его отношение продиктовано не собственно сексуальным инстинктом и не спровоцировано другим человеком как лишь сексуальным партнером. Если мы воспринимаем тело партнера как его внешнюю оболочку, то можно сказать, что человек, относящийся к предмету любви эротически, в отличие от человека, настроенного просто сексуально, проникает в следующий слой - к душевной конституции другого человека. Эта форма отношения к партнеру, рассматриваемая как фаза отношения к нему, идентична с тем, что обычно называют влюбленностью. Физические свойства партнера нас возбуждают; а в его душевные свойства мы влюблены. Следовательно, влюбленный эмоционально возбужден своеобразной, (но не единственной в своем роде) психикой партнера, например, определенными чертами его характера. Итак, простая сексуальная установка имеет целью физические данные партнера и как интенция остается в этом слое. Эротическое отношение, отношение влюбленности, направлено на психическое; но и оно не проникает до ядра другой личности. Это делает лишь третья форма возможных отношений между людьми: подлинная любовь.

Любовь является высшей из возможных форм эротического (в самом широком смысле слова), поскольку она представляет собой наиболее глубокое проникновение в личную структуру партнера, а именно вступление с ним в связь на духовном уровне. Непосредственное слияние с духовным в партнере характеризует последнюю из возможных форм партнерства вообще. Любящий в этом смысле затронут в своей духовной глубине, затронут духовным носителем телесного и душевного своего партнера, его личным ядром. Любовь тогда - это прямая направленность на духовную личность любимого человека. Телесное и душевное проявления духовной личности являются внешней и внутренней "одеждой", которую "носит" духовная личность. В то время как сексуально настроенному или влюбленному человеку нравится в партнере какой-нибудь телесный признак или душевное качество, то есть что-то, что этот человек "имеет", любящий любит не просто что-то в любимом человеке, а именно его самого. Любящий смотрит одновременно сквозь физическую и сквозь психическую "одежду" духовной личности на саму личность. Ему важен поэтому не ее физический "тип", который мог бы его возбуждать, или ее душевные качества, в которые он мог бы быть влюблен, - ему важен сам человек, партнер, как ни с кем не сравнимый и никем не заменимый человек.

Те устремления, которые встречаются в так называемой влюбленности, являются устремлениями не сексуальной природы и называются в психоанализе "устремлениями со сдерживаемыми целями". В этом психоанализ прав - но, по-моему мнению, в несколько другом смысле. Он называет эти устремления устремлениями со сдерживаемыми целями, подразумевая генитально-сексуальную цель полового влечения. На мой взгляд, устремления сдержаны в цели в противоположном смысле: они сдержаны в направлении на более высокую форму отношения (в противовес влюбленности) - в направлении на подлинную любовь, следовательно, на следующий по глубине слой личности партнера, на его духовное ядро.

Неповторимость и единственность

Любовь - это подлинно человеческий феномен, это акт, который отличает человеческое существование именно как человеческое, другими словами экзистенциальный акт. Более того, она - коэкзистенциальный акт, так как любовь - это то отношение человека к человеку, которое делает нас способными воспринимать партнера во всей его неповторимости и единственности. Другими словами, любовь определяется характером встречи, а встреча означает всегда, что речь идет об отношении личности с личностью.

Любовь - это не только свойственный человеку, но и изначально человеческий феномен, т. е., не просто эпифеномен. Она была бы простым эпифеноменом, если бы трактовалась, например, психоаналитическими и психодинамическими доктринами в качестве сублимации сексуальности. Но любовь не может быть простой сублимацией сексуальности но той простой причине, что она является условием и предпосылкой процесса, лишь в рамках которого только и мыслимо нечто подобное сублимации, а именно все возрастающая - в ходе развития и созревания - интеграция сексуальности.

Развитие и созревание сексуальности исходят из простого сексуального порыва, который, если сохранить введенную Фрейдом терминологию, не знает ни цели влечения, ни объекта влечения. Позднее происходит образование сексуального влечения в более узком смысле слова. Сексуальное влечение уже имеет цель. Оно нацелено па половой акт. Но ему недостает еще объекта влечения, т. е. настоящего любовного партнера, на которого он был бы нацелен: такая направленность и нацеленность на определенную, а именно любимую личность, характеризует третью фазу и третью стадию сексуального развития и созревания - сексуальное устремление. Это значит, что способность к любви является условием и предпосылкой для интеграции сексуальности. Или, как я обычно говорю, лишь "Я", которое интендирует "Ты", может интегрировать собственное "Оно".

То, что человек - если он действительно любит - в своей любви "настроен" на неповторимое и единственное духовной личности партнера, ясно любому здравомыслящему человеку. А теперь предложим ему представить, что он любит определенного человека и этого человека он каким-то образом навсегда потерял - по причине смерти, отъезда или длительной разлуки; и ему предложили, так сказать в обмен, двойника любимого человека - другого человека, который в психофизическом отношении практически неотличим от любимого. Спросим, смог ли бы любящий просто перенести свою любовь на этого человека, и он вынужден будет признать, что он не способен на это. Действительно, невозможно представить себе подобное "перенесение" подлинной любви. Ведь любящий по-настоящему любит не какие-либо психические или физические особенности в любимой личности, ведь он любит не ту или другую особенность, которую она имеет, а то, чем она является в своей единственности. Но любимый как единственный никогда не может быть заменен никаким двойником, пусть даже очень похожим. Человеку, испытывающему простую влюбленность, напротив, можно было бы помочь с помощью двойника. Его влюбленность без труда может быть перенесена на двойника, так как в своей влюбленности он настроен только на душевный характер, который имеет партнер, а не на духовную личность, которой партнер является.