Зигмунд Фрейд - Забывание иностранных слов

Фрейд Зигмунд.

ЗАБЫВАНИЕ ИНОСТРАННЫХ СЛОВ

Слова, обычно употребляемые в нашем родном языке, по-видимому, защищены от забывания в пределах нормально функционирующей памяти. Иначе обстоит дело, как известно, со словами иностранными. Предрасположение к забыванию их существует по отношению ко всем частям речи, и первая ступень функционального расстройства сказывается в той неравномерности, с какой мы располагаем запасом иностранных слов в зависимости от нашего общего состояния и от степени усталости. Позабывание это происходит в ряде случаев путем того же механизма, который был раскрыт перед нами в примере "Синьорелли". Чтобы доказать это, я приведу анализ всего только одного, но имеющего целый ряд особенностей, случая, когда забыто было иностранное слово (не существительное) из латинской цитаты. Позволю себе изложить этот небольшой эпизод подробно и наглядно.

Прошлым летом я возобновил - опять-таки во время вакационного путешествия - знакомство с одним молодым человеком, университетски образованным, который, как я вскоре заметил, читал некоторые мои психологические работы. В разговоре мы коснулись - не помню уже почему социального положения той народности, к которой мы оба принадлежим, и он, как человек честолюбивый, стал жаловаться на то, что его поколение обречено, как он выразился, на захирение, не может развивать своих талантов и удовлетворять свои потребности. Он закончил свою страстную речь известным стихом из Виргилия, в котором несчастная Дидона завещает грядущим поколениям отмщение Энею: "Exoriare" ... и т. д. Вернее он хотел так закончить; ибо восстановить цитату ему не удалось, и он попытался замаскировать явный пропуск при помощи перестановки слов: "exoriare(e) ex nostris ossibus ultor".

В конце концов, он с досадой сказал мне: "Пожалуйста, не стройте такого насмешливого лица, словно бы вы наслаждаетесь моим смущением; лучше помогите мне. В стихе чего-то не хватает. Как он, собственно, гласит в полном виде?"

- Охотно, - ответил я и процитировал подлинный текст:

"Exoriare(e) aliquis nostris ex ossibus ultor".

"Как глупо позабыть такое слово! Впрочем, вы ведь утверждаете, что ничего не забывается без основания. В высшей степени интересно было бы знать, каким образом я умудрился забыть это неопределенное местоимение "aliquis".

Я охотно принял вызов, надеясь получить новый вклад в свою коллекцию. "Сейчас мы это узнаем, - сказал я ему, - я должен вас только попросить сообщить мне откровенно не критикуя все, что вам придет в голову, лишь только вы без какого-либо определенного намерения сосредоточите свое внимание на позабытом слове" (Это обычный путь, чтобы довести до сознания скрытые от него элементы представлений).

"Хорошо. Мне приходит в голову курьезная мысль: расчленить слово следующим образом: a и liquis".

"Зачем?" - "Не знаю". - "Что вам приходит дальше на мысль?" - "Дальше идет так: реликвии, ликвидация, жидкость, флюид. Дознались вы уже до чего-нибудь?".

"Нет, далеко ещё нет. Но продолжайте".

Я думаю, - продолжал он с ироническим смехом, - о Симоне Триентском, реликвии которого я видел два года тому назад в одной церкви в Триенте. Я думаю об обвинении в употреблении христианской крови, выдвигаемом как раз теперь против евреев, и о книге Kleinpaul'а, который во всех этих якобы жертвах видит новые воплощения, так сказать, новые издания Христа".

"Эта мысль не совсем чужда той теме, о которой мы с вами беседовали, когда вы позабыли латинское слово".

"Верно. Я думаю, далее, о статье в итальянском журнале, который я недавно читал. Помнится она была озаглавлена... Что говорит св. Августин о женщинах? Что вы с этим сделаете?".

- Я жду.

"Ну теперь идет нечто такое, что уже, наверное, не имеет никакого отношения к нашей теме".

"Пожалуйста, воздержитесь от критики и..."

"Знаю. Мне вспоминается чудесный старый господин, с которым я встретился в пути на прошлой неделе. Настоящий оригинал. Имеет вид большой хищной птицы. Его зовут, если хотите знать, Бенедикт".

"Получаем, по крайней мере, сопоставление святых и отцов церкви - св. Симон, св. Августин, св. Бенедикт. Один из отцов церкви назывался, кажется, Оригин. Три имени из перечисленных встречаются в наше время, равно как и имя Paul (Павел) из Kleinpaul".

"Теперь мне вспоминается святой Януарий и его чудо с кровью - но мне кажется, что это идет дальше уже чисто механически".

"Оставьте; и святой Януарий, и святой Августин имеют оба отношение к календарю. Не напомните ли вы мне, в чем состояло чудо с кровью святого Януария?"

"Вы, наверное, знаете это. В одной церкви в Неаполе хранится в склянке кровь св. Януария, которая в определенный праздник чудесным образом становится вновь жидкой. Народ чрезвычайно дорожит этим чудом и приходит в сильное возбуждение, если оно почему-либо медлит случиться; как это и было раз вовремя французской оккупации. Тогда командующий генерал - или, может быть, это был Гарибальди? - отвел в сторону священника и, весьма выразительным жестом указывая на выстроенных на улице солдат, сказал, что он надеется, что чудо вскоре совершится..."

"Ну дальше? Почему вы запнулись?"

"Теперь мне действительно пришло нечто в голову... Но это слишком интимно для того, чтобы я мог рассказать... К тому же я не вижу никакой связи и никакой надобности рассказывать об этом".

"О связи уже я позабочусь. Я, конечно, не могу заставить вас рассказывать мне неприятные для вас вещи; но тогда уже и вы не требуйте от меня, чтобы я вам объяснил, каким образом, вы забыли слово "aliquis".

"В самом деле? Вы так думаете? Ну так я внезапно подумал об одной даме, от которой я могу получить известие, очень неприятное для нас обоих".

- О том, что у неё не наступило месячное нездоровье?

"Как вы могли это отгадать?"

"Теперь это уже не трудно, вы меня достаточно подготовили. Подумайте только о календарных святых, о переходе крови в жидкое состояние в определенный день, о возмущении, которое вспыхивает, если событие не происходит, и недвусмысленной угрозе, что чудо должно совершиться, не то..."

"Вы сделали из чуда св. Януария прекрасный намек на нездоровье вашей знакомой".

"Сам того не зная. И вы думаете действительно, что из-за этого тревожного ожидания я был не в состоянии воспроизвести словечко aliquis?"

"Мне представляется это совершенно несомненным. Вспомните только ваше расчленение a - liquis и дальнейшие ассоциации реликвии, ликвидации, жидкость... Я мог ещё включить в комбинацию принесенного в жертву ребенком св. Симона, о котором вы подумали в связи со словом религия".

"Нет уже, не надо. Я надеюсь, что вы не примите всерьез этих мыслей, если даже они и появились у меня действительно. Зато я должен вам признаться, что дама, о которой идет речь, итальянка и что в её обществе я посетил Неаполь. Но разве все это не может быть чистой случайностью?"