Пётр Лесгафт - Семейное воспитание ребенка и его значение

При первоначальном воспитании всего нагляднее можно видеть все значение серьезно образованной матери. В самом деле, что может быть выше и ценнее умной матери; можно сказать, что уровень развития общества находится всегда в прямой связи и прямой пропорциональности с уровнем развития женщины. Чем выше образование женщины, тем серьезнее может быть направлено семейное воспитание ребенка, имеющее, без сомнения, самое серьезное значение для всей жизни человека. Естественной руководительницей ребенка является прежде всего мать. Разумность и высокое образование женщины всего сильнее будут влиять на развитие и образование нравственного характера ребенка. Только такая женщина, никогда не допуская произвола, лжи или оскорбления ребенка, будет в состоянии содействовать умственному его развитию и установлению его нравственного характера. Она не будет ограничиваться внешностью, а вовремя сказанным словом и разъяснением сумеет поддержать активную деятельность ребенка, а также будет содействовать усвоению им понятия о правде. Она не будет поддерживать его чувственных проявлений, а будет непременно содействовать развитию сознательной его деятельности.

При выяснении условий развития типа было сказано, что необходимо предоставить ребенку самому наталкиваться на окружающие его явления и выяснять себе их значение. Относительно развития характера теперь следует прибавить, что для этого необходимо: поддерживать постоянную активную деятельность ребенка, также с его собственной инициативой, но только чтобы все делаемое было им исполнено по возможности полнее и окончено, т. е. чтобы производимое действие непременно было доведено до конца. Все это должно быть исполнено по усвоенной привычке, без нарушения доброго отношения к ребенку со стороны матери или воспитателя. В сказанном необходимо придерживаться строгой последовательности и не допускать ни малейшего произвола. Необходимо помнить, что содействовать развитию характера ребенка возможно только при умении владеть собой и при вполне сознательном отношении к своим действиям.

Из всего сказанного об условиях развития характера оказывается, что самым существенным моментом будет привычка справляться с встречаемыми препятствиями на основании усвоенных общих истин и положений, а также покорять свои чувствования, которые должны являться нормальным возбудителем сознательной деятельности. Всего более эти условия выполняются при настойчивых упражнениях в самостоятельной деятельности, как умственной, так и физической. Необходимо, чтобы действия были целесообразны, сознательны и составляли результат волевых проявлений. Особенное значение при этом имеет, без сомнения, всякая последовательная физическая работа, и это тем более, чем более она является результатом умственной работы или служит для проверки последней. Всякая подобная физическая работа требует последовательности действия, настойчивости, умения владеть своими силами и проявлять их соответственно силе препятствия, которое приходится преодолевать. Систематическая подготовка к такой работе принадлежит школе, где физическое образование наряду с умственным должно подготовить занимающегося ко всякой элементарной работе, к умению по слову или написанному правилу приступить ко всякому делу и к исполнению всего необходимого в жизни. В семейной жизни ребенок должен быть постоянно активным: сам должен отыскивать себе занятие, уметь ограничивать свои потребности и по возможности сам исполнять все нужное. Практическая школа, или жизнь, при привычке держаться правды и не опасаться труда всего более содействует развитию характера в борьбе с нуждой и лишениями. Но такие условия действуют угнетающим образом на умственную деятельность и этим нарушают гармонию, последовательность и нормальность отправлений. В ожесточенной борьбе отсутствует постепенность, поэтому развивается крутой, суровый нрав, действия недостаточно распределены по времени, нет умения тонко разъединять (дифференцировать) и эстетически проявлять свои действия; нет той чуткости, предупредительности и внимательности (деликатности), которые характеризуют идейную любовь и привязанность. Систематическая (или теоретическая) школа должна бы содействовать развитию характера полным соответствием между умственным и физическим образованием, приучая серьезно работать и не отступать от усвоенных истин, привычно связываемых со всяким размышлением и действием. Такое соединение задач образования и воспитания, однако, трудно выполнимо в школе; это возможно разве только при почти идеальном понимании и выполнении своих обязанностей со стороны преподавателя, умеющего увлечь слушателей своим предметом и приучить их к самостоятельной проверке своих знаний, при этом необходимо тесное и хорошее товарищество. Все это настолько не выполняется обыкновенной школой, что условия, возбуждающие здесь к деятельности, более влияют на развитие типа, чем характера лица. Энергия, настойчивость и самостоятельность действий, составляющие самые существенные признаки проявления характера, возможны только при вполне сохраненной впечатлительности и умении вполне владеть собой и направлять свою деятельность. Для развития же нравственного характера человека необходимо еще, чтобы всякая его деятельность соединялась (ассоциировалась) с направляющим влиянием вполне усвоенных истин и полной правдивостью как в своих размышлениях, так и в своих действиях. В том и состоит главное отличие типа от характера лица, что в типе видно, преимущественно влияние окружающей среды на умственное и нравственное развитие ребенка, а в характере — самостоятельность, видоизменение и применение к жизни всего усвоенного образованием и стойкое следование твердо установленным основаниям, или принципам, никогда не расходящимся с правдой.

До сих пор еще очень распространено мнение, что всякое следование своим чувствованиям и инстинктивным влечениям всего менее ломает натуру человека и составляет явление естественное. Затем часто приходится слышать даже от педагогов-практиков, что нравственное воспитание, т. е. воспитание нравственного характера лица, может быть проведено наставлениями, выговорами, советами. Такие мнения очень нетрудно опровергнуть. Растительные чувствования и так называемые инстинктивные влечения являются результатом раздражения, передаваемого со стороны растительных органов центрами сознательной деятельности. Здесь они возбуждают обыкновенно не мыслительную деятельность, а только хотения и желания, которые ведут к животному удовлетворению этих чувствований, т. е. только к растительным или животным проявлениям организма, выражающимся обыкновенно только отраженными (рефлекторными) действиями. Руководствоваться, следовательно, в своих действиях одними растительными чувствованиями, или так называемыми инстинктами,— значит оставаться исключительно в состоянии животного и не возвышаться до разумной жизни, характеризующей человека и действительно содействующей его совершенствованию. При нормальных условиях ощущения и чувствования должны являться возбудителями сознательных отправлений, выразителями которых явятся уже волевые действия. Только в таком случае «я» будет объективно относиться к своему телу, направлять деятельность человека и уменьшать произвол в его размышлениях и действиях; иначе нельзя себе представить человека как сознательного члена общества, нельзя допустить самосовершенствования человеческого общества. Только развитием сознательной деятельности возможно дойти до отвлеченного мышления, до создания идеалов и стремления к их достижению как существенной цели жизни. Чувственные потребности всегда отличаются тем, что при своем удовлетворении они легко доводят до насыщения и даже до пресыщения и отвращения и затем требуют более сильного возбуждения, иначе вызывают апатию, всегда связанную с понижением чувствительности, следовательно, с ослаблением жизнедеятельности человека. Все чувственные возбуждения подлежат поэтому, как уже выше сказано, психофизическому закону: для того чтобы чувствование росло в арифметической прогрессии, раздражение должно усиливаться в геометрической прогрессии. Умственная же деятельность тем и отличается, что она никогда не может дойти до полного своего удовлетворения, следовательно, не может быть ни пресыщения, ни отвращения; напротив того, с постепенным и последовательным возбуждением ее открываются все новые интересы, завлекающие своим разнообразием, логической связью и глубиной мысли. Идейная жизнь настолько богата внутренним своим содержанием и видоизменениями, что о границе ее, следовательно, о пресыщении ею не может быть и речи. Только она заставляет отыскивать основания своих действий внутри себя, знакомиться с собой, с достоинствами и качествами своего «я»; этим обращением к своим действиям человек и научается ценить идейную жизнь и ее значение выше эгоистической, реальной, животной жизни. Без идейной жизни невозможны волевые проявления, а следовательно, невозможны и проявления истинного характера лица. Направляющим моментом при проявлении такого характера будут определенные положения, или истины, настолько усвоенные человеком, что они привычно связываются (ассоциируются) с каждым ощущением и чувствованием.