Коннира Андреас - Сущностная трансформация. Обретение неиссякаемого источника

Часто в результате осуждения и критического отношения тех, кто нас окружает, части откалываются от нас. Если ребенок взволновал и полон энтузиазма что-то сделать, а ему строго говорят успокоиться и сидеть тихо, его часть, которая была наполнена энтузиазмом, может быть выключена. Когда он повзрослел, он может быть не в состоянии выразить или даже почувствовать энтузиазм. Мы все можем подумать о моментах своего детства, когда мы испытывали на себе осуждение или критическое отношение или делали что-то, что другим казалось неприемлемым. Это могла быть наша грязная пеленка, наша неаккуратность во время еды, наша неспособность чему-то научиться, наше нежелание прекратить то, что мы делали, наше нежелание торопиться, непонимание наставления, рассматривание своих собственных или чьих-то гениталий, боязнь чего-то, плач, крики, обиды сестры или брата или нежелание поделиться игрушками. Когда мы считаем некоторые из этих мыслей, чувств или поступков неправильными, мы, вероятно, пытаемся отделить их от себя. Мы бессознательно отталкиваем их и делаем вид, что их нет в нас. Осуждение часто является основой для отделения наших частей от нас самих.

Джонатан работал продавцом, но его нежелание громким голосом рекламировать свой товар, привлекая покупателей, препятствовало развитию его карьеры. Как только он начинал думать о том, что надо громко кричать, ему становилось страшно, он чувствовал холодок и скованность в грудной клетке. Джонатан обнаружил цепочку результатов этой части: -> защита -> быть в безопасности -> свобода -> веселиться и играть -> быть счастливым -> спокойствие -> глубочайшее спокойствие -> смерть -> тишина -> спокойствие и отдых -> вечность.

Как полагал Джонатан, ему было 9 месяцев, когда возникла эта часть. Он описывал это следующим образом: "Я лежу в своей кроватке и вижу лицо мамы. Оно злое. Я понимаю, что лучше я не буду издавать ни звука. Она обладает всей властью, а я никакой. Она права, а я не прав. Возможно, она сердится на меня за то, что я плачу". После продолжения Процесса Сущностной Трансформации с этой частью, часть Джонатана почувствовала Сущностное Состояние вечности даже в этой ситуации со своей матерью.

Даже несмотря на то, что это чувство совершенно отличалось от того, что он испытывает от необходимости громко кричать, рекламируя свой товар. Когда он продолжал исследовать далее, он заметил внутренний образ целой компанией детей себя в детстве. Он чувствовал, что это символизировало многочисленные ситуации, когда взрослые реагировали на него тем, что причиняло ему боль, страх или отделяло его. После выполнения Процесса Сущностной Трансформации одновременно со всеми этими частями (смотрите главу 30 "Обобщающий Процесс Сущностной Трансформации") Джонатан смог громко рекламировать свой товар.

Кроме того, что части, которые "неприемлемы", откалываются, мы часто создаем части, которые подобны осуждающим. Эти части берут на себя роль судьи и продолжают осуждать нас и других, даже если нас уже не окружают родители или те, кто подвергает нас "осуждению". Например, если мы говорили себе: "Я не должен бояться", мы можем попытаться избавиться от части, которая боится. К тому же другая часть начинает критиковать страх, и эта часть, вероятно, осуждает и нас самих, и других людей, которые чего-то боятся.

Когда Алисе было около девяти лет, ее родители сказали ей и ее братьям одеться, чтобы ехать на вокзал. Даже если ее родители были спокойны и строги, Алиса часто чего-то не выполняла. Когда они прибыли на вокзал, мама Алисы сказала: "Скажите папе "пока", вы больше никогда не увидитесь с ним". Алиса была ошеломлена. Ее часть не хотела видеть то, что будет дальше. Когда она возвращается к этому случаю в своей памяти, она, в буквальном смысле, видит ясно то, что будет после этого вокзала, представляет все мысленно. Когда она думала о том, как они уезжали с вокзала, ее память была затуманена. Позднее, после этого переживания, ей необходима была большая прозрачность. Часть Алисы, которая создала видимую замутненность, желала защитить ее от этого очень неприятного переживания.

Роза не могла вспомнить многого о своем детстве, и несколько лет были совершенно вычеркнуты из памяти. С ней плохо обращались, когда она была ребенком. Невероятно рано была сформирована внутренняя часть, которая пыталась защитить ее от этой травмы. Эта часть заметила, что если она вспомнит об этих страшных событиях, которые произошли с ней, она снова будет чувствовать себя плохо. На бессознательном уровне эта часть делала лучшее, что она могла сделать для того, чтобы защитить Розу тем, что многое было вычеркнуто из ее памяти.

Когда мы испытываем что-то такое, с чем мы не знаем, как справиться, подобно Розе или Алисе, обычно наши части пытаются отгородить эти переживания от нас. Это лучший способ из тех, которые мы знаем, на время собственной защиты от чего-то, существование чего мы не считаем возможным в нашем внутреннем мире.

Джина имела часть, которая чувствовала необходимость быть безупречной. Если она не могла делать что-то безупречно, она даже не хотела пытаться. Это удерживало ее от совершения многого, что она хотела сделать в своей жизни. В то время как Джина решила работать с этой внутренней частью, стало ясно, как она сформировалась. Когда она была маленькой, ее мать часто ругала ее. Несмотря на то, что крик ее матери зависел больше от ее собственного настроения и был вызван событиями ее собственной жизни, маленькая Джина принимала это на свой счет и чувствовала, что ей причинили очень большую боль. Когда Джине было около 9 лет, ее часть пришла к заключению, что если она просто могла бы быть безупречной, ее мать не ругалась бы больше на нее. Начиная с этого дня, эта внутренняя часть была вынуждена делать все безупречно.

Наше знание о том, какое место имеют внутренние осколки, служит для нас индикатором того, как мы можем воспитывать своих детей, делая их более целостными.

Вот пример: Аня пришла со школы в слезах. Мать говорит: "Аня, что случилось?" "Они смеются надо мной! Они называют меня Аня-сраня!" Аня восклицает плача. Мать желает лучшего для своего ребенка и помнит, как обзывали ее в детстве. Она не хочет, чтобы Аня тоже это пережила. Мать становится немного скованной, неестественно улыбается и говорит веселым тоном: "Ой! Аня! Это не так страшно. Не позволяй такому пустяку расстраивать себя". У мамы Ани были хорошие намерения, но она не предполагала, что дает Ане сообщение о том, что она как-то неправильно чувствует. Ане будет лучше, если ее мать начнет с внутреннего отношения, что, чтобы не испытывала ее дочь, правильно и сейчас просто превосходно в огромном чувстве. Это означает, что Аня целостна, что она в состоянии чувствовать себя плохо, когда происходит что-то неприятное. Аниной маме тогда, вероятно, лучше было бы начать с простого сочувствия: "Ой, Аня, мне очень жаль", говорит мама, чтобы ей было комфортно. "Действительно неприятно, когда дразнят, правда же?" Таким образом, Анина мама дает своей дочери информацию, что ее чувства учтены. Это хорошо, что у Ани они есть. Ей не нужно выталкивать из себя эту свою часть или претворяться, что это не расстраивает ее.