М Осорина - Секретный мир детей в пространстве мира взрослых

Потом кто-то из ребят привел туда своих друзей. Я почувствовала, что меня, нашу идею предали. Думаю, что так чувствовали все, потому что после этого мы уже не ходили туда, и наша компания распалась» (Наташа).

«Участвовать в строительстве штаба хотели многие, но начинали его избранные — те, у кого был более высокий статус. Остальным приходилось строить свои «варианты» в более неудобных местах. Если откалывалась довольно сильная группа, то могла начаться борьба за то, у кого штаб лучше. В нашем сообществе штаб был альтернативой дому родителей. Мы старались наполнить его бытовыми предметами, даже посудой, и любили не только играть там, но и что-нибудь там есть, а иногда и спать.

В 9-11 лет в силу отсутствия детей в местности, где я жил, я строил себе убежище-штаб в одиночку» (Володя).

«Для штаба мы строили шалаши. Зимой — из выброшенных новогодних елок, летом — из коробок, веток, палок. Главное — присутствие тайны. Члены игры имели пароль, был сценарий игры, четко распределены роли, и всем придуманы имена. Как правило, наличествовали воображаемые противники. Например: мы — индейцы, они (случайные прохожие) — бледнолицые. Шалаш — это был наш собственный мир, противостоящий всему остальному» (Оля).

«Мы гуляли на территории большого двора, который хоть и не интересовал взрослых целиком, но был весь ими контролируем. В качестве «штаба» мы использовали развесистую яблоню — у каждого была своя ветка или развилка. Чем труднее туда было забираться, тем больше ценилось место и тем выше был статус его обладателя» (Анна).

Итак, детские «штабы» бывают разными. Например, по месту расположения.

Они могут быть погружены в землю, когда дети находят или выкапывают пещеру, землянку, яму.

Они могут находиться на земле: снежная крепость, шалаш, постройка из досок, фанеры, палок, веток, сена, картона, полиэтилена и т. п.

Они бывают и внутри помещений: в сарае, в подвале, на чердаке, под лестницей и т. п.

Довольно часто они располагаются на деревьях, особенно в большом городе, как Петербург, где детям трудно найти естественное укрытие. Эти «штабы» на деревьях часто поражают воображение взрослых своей труднодоступностью, внушительной величиной и сложностью конструкции. Оказалось, что именно такие «штабы» легче всего сфотографировать. Поэтому читатель получил возможность увидеть несколько подобных мест.

Особенности устройства «штаба», длительность его существования и его функции в жизни детей прежде всего зависят от тех психологических задач, которые решают для себя члены детской группы. Эти задачи отчасти определяются возрастом детей, а отчасти — степенью социально-психологической зрелости самой детской компании. Оказывается, характер «штаба» отражает особенности той фазы развития детской группы как социального организма, на которой эта группа находится.

Первые самостоятельные «штабы», которые между детьми также называются «укрытие», «шалаш», «дом», «пещера», обычно строит пара детей около семи лет от роду, которые являются родственниками или близкими приятелями. Это могут быть равно девочки и мальчики. Ими движет совершенное недавно важное открытие: оказывается, можно по собственному почину выгородить себе в пространстве внешнего мира потаенное место, которое будет принадлежать только им. (О подобном же строительстве, но внутри дома — речь пойдет позже) В создании такого «штаба» важен сам процесс. Дети относятся к делу очень страстно: серьезно и одновременно эмоционально. Они полностью включены в строительство и готовы ради него пожертвовать многим другим. Для них нова и значима сама идея постройки секретного убежища. Дети строят его как большой «секрет» или «тайник», в который мыслят поместиться сами. Но их постройка, к сожалению, часто бывает нефункциональна. Обычно — из-за неумения соотнести ее размеры с телесными габаритами самих детей. Например, в укрытие может втиснуться только один из строителей, да и то — скрючившись. Это все та же, уже известная нам, проблема восприятия метрических характеристик пространственных объектов — недостаточность понимания детьми величин предметов и их соотношений (см. главу 6), особенно если дети сами включены в пространственную ситуацию.

«В деревне мои братья копали штаб. Это была яма, накрытая досками. Братья там вместе не помещались. Эта яма располагалась за сараем вдали от дороги, чтобы никому не было видно» (Наташа).

На этой ранней стадии строительства «штабов» дети проживают саму идею создания общего секретного убежища в пространстве внешнего мира. Когда убежище построено, дети забираются туда, чтобы пережить нужные им ощущения. Часто на этом все завершается, потому что долго находиться внутри такой постройки невозможно и что дальше там делать — тоже непонятно.

Следующая, вторая стадия отличается от предыдущей тем, что секретное пространство убежища не только вмещает его строителей (их может быть несколько), но и приглашает их к его обустройству: дети начинают его оснащать и оформлять как домик. Иногда они снабжают его минимумом удобств, необходимых для пребывания там, например чурбачками для сидения, а иногда заводят целое хозяйство с «мебелью», посудой и игрушками. В принципе, на чердаке у Тимура тоже было хозяйство — в чем-то аскетичное (охапка соломы, покрытая мешковиной), а в чем-то (телефон, штурвальное колесо, фонарь, сигнальные флаги, бинокль и т. д.) на зависть богатое.

Иногда в интерьер привносится и эстетический элемент, соответствующий духу компании детей-хозяев. Например, мальчики, которые устроили себе «штаб» в подвале, приносили туда и во множестве устанавливали странные стеклянные трубки «для таинственности». С большим трудом они тайком добывали их на территории стекольного завода.

На этой стадии секретное убежище активно обживается. Акцент переносится на события внутри него. Группа консолидируется в этом пространстве. Дети склонны совершать там действия, объединяющие всю компанию: вместе едят, рассказывают друг другу новости, анекдоты, страшные истории и т. п. То есть в своем замкнутом и тайном кругу дети постоянно обмениваются и делятся ресурсами — пищей, информацией, эмоциями, которые становятся общими для всей группы.

На этой стадии убежище переживается как «наше пространство, где мы живем нашей общей тайной жизнью». Оно воспринимается детьми как место общего сбора и эпицентр детской жизни — то есть реализует первую функцию идеального «штаба» в нашей интерпретации.

Третья стадия, с одной стороны, плавно продолжает вторую, с другой стороны, на этой стадии выходит на передний план тема, подспудно существовавшая с самого начала строительства детьми секретных убежищ. Это тема противостояния детского тайного мирка остальному миру вокруг, в частности миру взрослых.