Мария-Луиза Франц - Алхимия. Введение в символизм и психологию

Заливая водой пылевидные частицы золы, мы питаем их живой влагой. Этот процесс соответствует аналитической работе, поскольку аналитик действительно удаляет вредную влагу, которая, выражаясь профессиональным языком, обозначает различные виды бессознательного, недоступные нашему пониманию бессознательные элементы, которые не позволяют человеку жить свободно. Мы ведь даже не знаем, в какой мере бессознательные предположения и чувства мешают нам жить. Роль бессознательных предположений более очевидна постороннему человеку, чем самому предполагающему субъекту. И если затронуть бессознательный элемент в душе другого человека, он скажет: «Но я полагал…», потому что это было для него всего лишь предположением.

Существует много людей, которые живут значительно ниже уровня своих духовных возможностей лишь потому, что считают себя ничтожествами. Они настолько уверены в своей никчемности, что даже не ставят под вопрос это предположение. Это настолько для них очевидно, что им и в голову не приходит обсудить этот вопрос с психоаналитиком, так как они считают, что здесь обсуждать нечего. Но сновидение может показать, что они в действительности думают, и тогда они испытывают изумление. Здесь проявилась пагубная влага, в их психологическую систему вкрался момент бессознательного, который у женщин принимает форму мнений анимуса или теневых влечений. Это настолько очевидно, что человек даже не думает об изгнании бессознательного, и поэтому задача анализа сновидений состоит в обнаружении таких элементов. В известном смысле человек испытывает потрясение, когда сознает, что другой человек придерживается иного мнения по вопросу, ответ на который всегда казался первому очевидным.

Мы привели одно из многих возможных толкований того, что может означать пагубное бессознательное. Бессознательное ощущение (или определенный способ мышления) это и есть та вредная влага, на которую мы не обращаем внимания. Цель психоаналитического процесса — выпарить вредную влагу. Сновидения позволяют локализовать проявление вредной влаги. Но если мы слишком долго задерживаемся на стадии анализа, мы проходим мимо весьма существенного момента в процессе, который необходимо вести в течение какого-то ограниченного времени, поскольку слишком длительный процесс лишает людей спонтанности.

Вероятно, всем аналитикам приходилось встречать людей, у которых этап анализа затянулся надолго и привел их к потере спонтанности. Прежде чем поприветствовать аналитика, они сообщают ему о том, что они спроецировали на него аниму. Они приходят к аналитику и сообщают, что они ненавидят одного господина и уверены в том, что это проекция тени. Но разве один человек не может просто испытывать неприязнь к другому? Затянувшийся процесс анализа приводит к возникновению второго невроза, который представляет собой довольно распространенную форму заболевания и с большим трудом поддается лечению. Поэтому второй невроз можно назвать второй фазой, возвращением к воде жизни, возвращением к спонтанности, возвращением к непосредственному, естественному образу жизни, при условии, что не забывается то, что удалось узнать на предыдущих этапах.

Если выбравшись из воды и обсохнув на солнышке, мы вновь прыгнем в воду, такой прыжок может закончиться неприятностями. Разумеется, можно просто погрузиться в прежнее состояние, но такое погружение не заслуживает похвалы. К прежнему состоянию необходимо вернуться, сохраняя опыт аналитического сознания, поддерживая контроль над анимой и тенью. Поэтому вторая фаза — это фаза сознательной спонтанности, в которой участвует сознание. Задача эта весьма непростая, поскольку намного легче продолжить анализ или постепенно погрузиться в прежнее состояние бессознательности.

Вопрос: Разве не аналитик повинен в том, что анализанд слишком долго задерживается на стадии анализа? По сути аналитик перегружает анализанда интерпретациями, не позволяя ему остаться наедине со своим процессом.

Доктор фон Франц: Я бы так не сказала. Избыточность интерпретаций, как мне кажется, способна усугубить ситуацию. Вообще говоря, мой опыт показывает, что такая избыточность не является единственной причиной аналитической перегрузки анализанда. Я знаю аналитиков, которые занимают абсолютно пассивную позицию и отличаются умением избегать вторжений в процесс. И все же их анализанды испытывают аналитическую перегрузку, потому что они (анализанды) сами перегружают себя анализом. То, что вначале играло положительную роль, а именно — потребность локализовать, обдумать и понять происходящее, воспринимается теперь как единственное спасение. Они отделались от проблемы размышления над ней. Рефлексия оказала вначале целительное воздействие, поэтому анализанды продолжают рефлективный процесс и упускают тот момент, когда уже необходимо остановиться.

Я полагаю, что каждый пациент должен непременно пройти стадию аналитической перегрузки, которая является неотъемлемой частью работы психоаналитика и должна быть достигнута, поскольку обеспечивает сознательное возвращение к предыдущей стадии. Другими словами, на этой стадии пациент должен осознать свою потребность вернуться к спонтанности и постоянно делать это, ибо в противном случае возвращение произойдет бессознательно.

Алхимик Жерар Дорн говорит, что анима застревает в теле человека, как в ловушке, и ему, приходится прилагать умственные усилия, чтобы извлечь аниму из тела, но тогда умирает тело. В качестве примера он упоминает монаха, который, удалившись от мира и предавшись созерцанию, с помощью аскезы извлекает свою аниму из тела. Если монах продолжает этот процесс, он умирает. Если мы отвергнем тело, то не сможем жить, поэтому теперь нам необходимо вернуть тело.

Рис. 69. Тайное содержание алхимической работы: алхимик со своей мистической сестрой или подмастерьем (soror mystica) ловит на удочку (в центре) Нептуна (анимус, бессознательное мужское) и (внизу) русалку (анима, бессознательное женское). Рыбная ловля — один из широко распространенных мотивов сновидений, имеет отношение к процессу осознания бессознательных, мнений и чувств.

Представим себе, что ум, тело и душа являются сущностями. Христианин ставит ум немного выше других сущностей. Ум олицетворяет для него благие намерения и позитивную программу жизни. С помощью аскетической практики такой человек может извлечь свою аниму из тела. Дорн сравнивает этого человека с монахом, который предается созерцанию вместо того, чтобы жить. В таких случаях ум извлекает аниму из тела, а тело остается лежать мертвым. Тело ничего сообщить не может, потому что проекция была полностью устранена. Это состояние олицетворяет абсолютную ментальную интроверсию — unio mentalis между разумом и анимой. Дорн говорит, что он не хочет останавливаться на этом этапе, ибо что тогда произойдет с несчастным телом? На этом этапе, по мнению Дорна, возникает опасность, поэтому теперь следует возродить тело. Но если ум и душа немного приблизятся к телу, они тотчас упадут в него, ибо тело действует, как магнит, и тогда весь труд пойдет насмарку.