Дуан Шульц - История современной психологии

Часы были самым доступным, привычным, точным и предсказуемым механизмом, а потому со временем ученые и философы стали воспринимать их как модель мира в целом. Они спрашивали себя, не есть ли и вся Вселенная — некий «громадный часовой механизм, созданный и пущенный в ход Творцом»? Многие ученые — и среди них такие, как английский физик Роберт Бойль, немецкий астроном Иоганн Кеплер и французский философ Рене Декарт — давали положительный ответ на этот вопрос, утверждая, что Вселенная есть не что иное, как «великолепный образец часового механизма» (цит. по: Boorstin. 1983. P. 71, 72). Они были убеждены, что гармония и порядок во Вселенной могут быть поняты по аналогии с часовым устройством: как четкая работа часов — это нечто приданное механизму часовщиком, точно так же и упорядоченность мира в целом мыслилась как нечто сообщенное миру Богом.

Немецкий философ Христиан фон Вольф описывал сходство Вселенной и часового механизма очень просто: «Мир ведет себя точно так же, как и часы». А его ученик Иоганн Кристоф развил этот принцип следующим образом: «Коль скоро весь мир есть некий механизм, он может быть отчасти уподоблен часам; именно часы могут быть использованы в качестве модели для того, чтобы пояснить в малом масштабе то, что происходит во Вселенной в целом» (цит. по: Maurice & Mayr. 1980. P. 290).

Коль скоро Вселенная рассматривалась как некая машина, подобная часовому механизму, некогда созданному Богом и пущенному им в ход, значит, она могла существовать далее безо всякого вмешательства извне. Таким образом, метафора мира как часов проложила дорогу идее детерминизма [14] детерминизм — учение, утверждающее, что все события в мире предопределены событиями в прошлом. — вере в то, что каждое событие в мире предопределено прошлыми событиями. Как можно предсказать последовательность работы часового механизма, точно так же, осознав порядок и систематичность функционирования отдельных частей Вселенной, можно предвидеть все будущие в ней события. «Тот, кто сможет в совершенстве постичь устройство [часового] механизма, сможет и подробно предсказать будущие события на основе прошлого и настоящего» (Gottsched, цит. по: Maurice & Mayr. 1980. P. 290).

Разобраться в устройстве и функционировании часов не так уж сложно. Каждому под силу разобрать часы и самому убедиться, как именно действуют их шестерни и пружины. Это обстоятельство, в свою очередь, ведет к идее редукционизма [15] редукционизм — учение, объясняющие сложные явления более высокого уровня в терминах простых явлений более низкого уровня. . Устройство различных машин — таких, как, например, часы, — может быть понято на основе сведения их к функционированию основных частей. Равным образом мы можем понять то, как устроена Вселенная в целом (которая, как бы то ни было, всего лишь еще одна машина), посредством анализа и сведения к простейшим ее составляющим — молекулам и атомам. Редукционистский подход характерен для любой науки, включая и новую психологию.

Если метафора часов и научные методы применимы при объяснении функционирования Вселенной, то, возможно, они окажутся столь же полезными и при постижении природы человека? Если Вселенная — это машина — строго упорядоченная, предсказуемая, поддающаяся наблюдению и измерению, — то можем ли мы и человека рассматривать подобным же образом? Быть может, животные и даже человек есть не что иное, как еще один тип машины?

Интеллектуальная и социальная аристократия XVII века имела перед своими глазами еще одну примечательную модель подобного рода — это различные механические фигуры, столь популярное увеселение в садах и парках. Широкое распространение часовых механизмов непосредственным образом повлияло и на развитие изготовления разнообразных механических фигур. Технологии становились все совершеннее, и человеку стоило лишь оглядеться вокруг, чтобы наткнуться на какую — нибудь причудливую механическую фигуру — называемую автоматом, — поражавшую воображение удивительными и завлекательными трюками, выполняемыми четко и регулярно.

Автоматы — механические фигуры, имитирующие действия человека, — известны с давних времен. Описания подобного рода механизированных фигур содержатся еще в античных греческих и арабских манускриптах. Но особенно прославились в этой сфере мастера древнего Китая. В китайской литературе содержатся описания различных механических животных и рыб, а также человеческих фигур, предназначенных для того, чтобы разливать вино, подавать чашки с чаем, петь и даже играть на музыкальных инструментах. Тем не менее, более чем две тысячи лет спустя, в XVII веке, когда учеными и мастеровыми Западной Европы были созданы первые автоматы, они воспринимались как новинка. Все достижения древнейших цивилизаций в этой области были напрочь утрачены (Mazlish. 1993).

Подобного рода автоматы можно встретить на главных площадях некоторых европейских городов до сих пор — это механические фигуры в городских башенных часах. Они движутся по кругу, бьют в барабаны и звонят в колокола, отмечая каждую четверть часа. В Страсбургском кафедральном соборе во Франции, например, различные библейские персонажи каждый час отдают поклон Деве Марии. В это же время другая фигура — механический петух — раскрывает клюв, высовывает язык, бьет крыльями и кукарекает. А в Англии в кафедральном соборе в Уэльсе два рыцаря в полном боевом облачении сходятся в потешном поединке. Когда начинается бой часов, один из противников сбивает другого с коня. Баварский Национальный музей в Мюнхене содержит в своей экспозиции механического попугая величиной в 16 дюймов. Когда часы отбивают очередной час, попугай свистит, хлопает крыльями, вращает глазами, и из — под него выпадает небольшое стальное яйцо.

На рис. вы можете видеть, как действовала 16–дюймовая фигура монаха, ныне находящаяся в коллекции Национального музея американской истории в Вашингтоне (Washingtone D. С.). Эта фигурка может перемещаться на площади величиной в 2 кв. фута. Из — под сутаны у него виднеются кончики ног, но на самом деле фигурка движется на колесах. Монах одной рукой ударяет себя в грудь и покачивает другой, кивает головой, открывает и закрывает рот.

Философам и ученым того времени казалось, что при помощи такого рода сложных и точных механизмов можно будет реализовать их давнюю мечту — искусственно воссоздать жизнь. В самом деле, многие из первых автоматов того времени, казалось, давали такую надежду. Их можно рассматривать как своего рода предшественников современных диснеевских мультфильмов. С этих позиций понятно, почему люди пришли к заключению, что все живые существа — всего лишь машины, хотя и особого рода.