Иван Павлов - Рефлекс свободы

В опытах Торндайка соединяются определенные кинестетические тактильные и зрительные раздражения от известных внешних предметов и их положения с другими, тоже определенными зрительными, а может быть, и вместе с кинестетическими раздражениями от тех же или других внешних предметов. Инстинкты же, эмоции, играют отдельную роль, являясь возбудителями двигательной деятельности животного, то, часто, хаотической (это только в самом начале ориентировки животного в окружающей среде непосредственно после рождения), то, почти постоянно, направляемой до известной степени прежде образовавшимися ассоциациями, прежними знаниями. Таким образом, здесь образование ассоциации, с одной стороны, и поддерживание необходимой двигательной деятельности животного, а также и необходимого тонуса коры, с другой, отделены друг от друга, а в процедуре условных рефлексов они слиты. Что этот анализ правилен, доказывается деталями вышеприведенного опыта Подкопаева и Нарбутовича. Опыты с ассоциацией двух индифферентных раздражителей при их совпадении во времени ставились на животных несколько раз, но безуспешно.

При этом можно было заметить, что при повторении их быстро наступает индифферентное отношение к ним животного (угасание ориентировочного рефлекса). Поэтому в новых опытах с той же задачей была поставлена цель поддерживать в животных ориентировочные рефлексы на применяемые раздражители возможно большее время, чтобы успела образоваться связь раздражителей при еще деятельном состоянии коры.

Ради этого один [раздражитель] был тон, но постоянно слегка меняющийся, т. е. вызывающий на новизну ориентировочный рефлекс, а другой — бесшумно двигающийся предмет, так как движение вообще представляет собой физиологически более длительно действующий раздражитель и тогда только образовывается ассоциация. [1933 г.]

Что такое интеллект, разумность — стародавняя, тысячелетняя тема психологии, но до сих пор остающаяся полной для нее неопределенностью. Это я должен заключить по крайней мере из книги Келера об интеллекте человекообразных обезьян, содержащей описание опытов автора над несколькими шимпанзе в Биологической станции на острове Тенерифе. Проф. Келер, не давая в этой книге критерия разумности, тем не менее, на основании своих опытов приписывает обезьяне разумность, причем опирается на следующие два факта. Обезьяны, решая какую-нибудь заданную им задачу, после нескольких неудачных попыток прекращают их и, оставаясь несколько времени в некоторой неподвижности, затем решают ее разом. Отсюда делается вывод: они думают в это время, как и мы. И другое, что при этом сложная процедура исполняется именно без замедления и разом. Отсюда вывод: у них в это именно время складывается в голове полный образ (картина) предстоящего действия, происходит истинно разумный акт. (А может быть, ничего этого нет? Может быть, это только отдых или угасание после напрасных и нелегких усилий, которое исследователи условных рефлексов видят постоянно, когда деятельность, вызываемая соответствующими сигналами, не увенчивается успехом, не подкрепляется [ 43 ] На полях против этого абзаца приписано: Привести пример утомления, которое мешает обнаружиться уже получившему обучение, что доказывается наличием успеха после отдыха. ?).

Таким образом, заключение делается на основании невидимого, только предполагаемого. А между тем как видимое, когда обезьяной предварительно делаются разные усилия, применяя при этом метод опыта и ошибок, отбрасывается как почему-то неинтересное.

При таком отношении к делу разумность фактически осталась совершенно неопределимой! А казалось бы наоборот, что тщательным наблюдением предварительного периода проб и ошибок и можно было бы подойти к тому, из чего состоит, из каких элементов, разумный образ поведения, тогда-то и можно было действительно видеть глазом механизм мышления. Это и есть на самом деле. Благодаря случайному подарку одному из научных сотрудников Биологической станции в Колтушах под Лениградом двух шимпанзе я с П. К. Денисовым мог наблюдать взрослого самца, когда он решал одну из задач, предлагавшихся обезьянам психологами Келером и Иерксом, задачу, именно доставание высоко подвешенных плодов посредством нагромождения нескольких ящиков. Эти ящики у нас были различной величины, вероятно, в пределах от одного метра до 20­30 см и сначала не всегда формы чистого куба, а несколько прямоугольных, числом 6. Решение задачи происходит теперь уже месяца три-четыре и, вероятно, скоро завершится постоянным и быстрым исполнением. Случайные и медленные решения были уже давно. Это есть довольно сложная техническая задача, требующая очень многих знаний о механизме отношения вещей, — и эти знания частично уже имелись у животных, а частично на наших глазах приобретались им, и только очень постепенно складывались в правильную систему. Каждое отдельное знание есть ассоциация, предложение, мысль, знание, и они должны быть связаны в правильную цепь. Сами ассоциации могут быть как правильными, полезными, так и неправильными и вредными. Правильные подкрепляются успехом, вредные в конце концов исключаются неуспехом, задерживаются неподкреплением [ 44 ] На полях в скобках приписано: Надо сперва описывать просто факты без их обозначения. .

Вот эти элементарные ассоциации знания, или мысли. Самая первая — это ящики должны стоять точно под плодом, т. е. тем цель достижимее, чем короче до нее расстояние, а глазомер у обезьян развит чрезвычайно при их практике в прыганиях. Только в таком случае плод достигается, усилия оправдываются успехом; всякие постройки в стороне напрасны, бесплодны. Постройка в стороне, если она и делается иногда, то перенести ее оказывается невозможным, не под силу животному, она при этих попытках разваливается.

Вторая ассоциация — ящики должны быть поставлены один на другой. Обе ассоциации зрительные. Но как?

Третья ассоциация: обезьяна влезает на поставленный ящик и пробует его устойчивость, раскачиваясь на нем. Если размахи невелики, не грозят падением, так должно быть, так [должно] остаться, будет успех. Если размахи велики, происходит четвертая ассоциация.

Четвертая ассоциация: второй ящик передвигается туда и сюда на первом, и опять пробуется устойчивость. В положительном случае эта ассоциация прекращается, иначе повторяется до успеха.

Вместо этой кинестетической ассоциации, когда нагромождено много ящиков, пробуется другая зрительная ассоциация, по счету пятая. Обезьяна раскачивает постройку, спрыгивает и смотрит, как она качается. Если качается сильно, поправляет еще раз.