Дэвид Майерс - Социальная психология. Интенсивный курс.

Подобные эксперименты оправданны не только с научной точки зрения, но и с позиций гуманизма. По данным тщательно проведенного общенационального опроса, 22 % женщин сообщили о том, что они в то или иное время становились объектами сексуального принуждения со стороны мужчин (Laumann others, 1994). Во время проведения опроса, охватившего 6200 студенток и 2200 работающих женщин из Огайо, 28 % женщин сообщили, что в их жизни были эпизоды, попадающие под юридическое определение изнасилования или попытки изнасилования (Mary Koss others, 1988, 1990, 1993). Опросы, проводившиеся в других промышленно развитых странах, дают сходные результаты. О каждом четвертом случае изнасилований ранее незнакомыми мужчинами и почти обо всех случаях изнасилования знакомыми пострадавшие в полицию не сообщают. Поэтому официальные данные о сексуальном насилии дают необъективное представление о реальных масштабах подобного явления. Кроме того, гораздо большее количество женщин - половина из всех опрошенных студенток колледжей (Sanberg others, 1985) - говорили о том, что они подвергались всякого рода сексуальным оскорблениям (Craig, 1990; Pryor, 1987). Мужчины, чье сексуальное поведение оскорбительно и агрессивно, обычно стремятся к доминированию, проявляют враждебность в отношении женщин и неразборчивы в сексуальных связях (Anderson others, 1997; Malamuth, 1995).

Маламут, Доннерштайн и Цильманн (Malamuth, Donnerstein Zillmann) относятся к числу тех, кто серьезно обеспокоен тем, что риск подвергнуться сексуальному оскорблению или насилию у женщин постоянно растет. Ученые предостерегают против чрезмерно упрощенного взгляда на причины такого сложного явления, как насилие. Как и в случае раковых заболеваний, речь здесь может идти не о единственной причине, а о целом их комплексе. Кроме того, ученые считают, что наблюдение за актами насилия, особенно сексуального, может иметь антисоциальные последствия. Так же как большинство немцев лояльно относилось к оскорбительным антисемитским публикациям, что в конечном итоге привело к холокосту, так и в наши дни большинство людей спокойно проглатывают распространяемые массовой культурой извращенные представления о характере женской сексуальности, что в итоге ведет к тому, что иногда называют «холокостом женщин» или холокостом сексуального издевательства, оскорбления и насилия.

Есть ли цензура? Чаще всего люди поддерживают цензуру в тех случаях, когда растаптываются права человека (например, в случаях детской порнографии, распространения клеветы и обманывающей людей рекламы). В 1992 году Верховный суд Канады узаконил цензуру на распространение порнографических материалов, посчитав, что они оскорбляют равные права женщин. «Если действительно, как говорится, равенство между мужчинами и женщинами достигнуто, значит, мы не можем игнорировать угрозу, исходящую от распространения определенного типа материалов с изображением насилия и деградации», - декларировалось в суде.

В споре о том, что стоит на первом месте - права индивида или права коллектива, большинство западных наций высказываются за приоритет личных прав. В качестве альтернативы цензуре многие психологи выдвигают идею «воспитания массового сознания». Вспомним, как исследователи добивались успеха, доказывая участникам экспериментов несостоятельность расхожих представлений об отношении женщин к сексуальному насилию. Можно ли, действуя подобным образом, воспитывать навыки критического восприятия материалов, предлагаемых массовой культурой? Открывая людям глаза на лживость порнографического мифа о женщине, привлекая их внимание к сексуальному оскорблению и насилию, можно противостоять стереотипному представлению, что принудительный половой акт доставляет женщине наслаждение. «Какими бы утопическими и, возможно, наивными ни казались наши надежды,- пишут Эдуард Доннерштайн, Даниэль Линц и Стивен Пенрод (Edward Donnerstcin, Daniel Linz Steven Penrod, 1987, p. 196), - мы верим, что правда все же победит. Достоверные научные данные убедят людей: унижается не только тот, кто выставляет напоказ свое тело, но и тот, кто на это смотрит».

Так ли уж наивна эта надежда? Судите сами: при отсутствии запрета на сигареты количество курильщиков снизилось с 43 % в 1972 году до 27 % в 1994 году (Gallup, 1994). Без всякого введения цензуры на расистскую тематику образ афро-американца как шута, ребячливого и суеверного, ранее примелькавшийся в массовой культуре, сегодня практически вышел из употребления. Изменения в общественном мнении заставили драматургов, продюсеров и руководителей средств массовой информации понять, что, разрабатывая подобные образы представителей меньшинств, они поступают по меньшей мере недостойно. Точно так же недавно они наконец-то поняли, что наркотики - это не такая уж чудесная вещь, как это преподносилось во многих фильмах и песнях 60-70-х годов. Люди поняли, что наркотики опасны, Употребление марихуаны старшеклассниками сократилось с 37 % в 1979 году до 11 % в 1992 году. Правда, в 1996 году наблюдался повторный всплеск до 22 %. Голоса, выступающие против наркотиков, стали звучать тише, к тому же в некоторых кинофильмах и песнях о наркотиках вновь стали говорить как о чем-то таинственном и привлекательном (Johnston, 1996). Не посмотрим ли мы однажды со стыдом на то время, когда кинофильмы развлекали людей сценами эксплуатации и сексуального насилия?

Представим себе сцену из одного эксперимента Бандуры (Bandura others, 1961). Воспитанник одного из дошкольных учреждений Стэнфорда сидит на полу и увлеченно мастерит что-то из бумаги и пластилина. В противоположном углу комнаты находится взрослый, и там же имеется набор игрушечных машин, деревянный молоток и большая надувная кукла. После минуты игры с игрушечными машинами женщина-экспериментатор встает и в течение почти 10 минут изо всех сил бьет надувную куклу. Она колотит ее молотком, щиплет, швыряет на пол и при этом кричит: «Вмажь ему по носу… Врежь ему… Ну, пни же его как следует!…»

После того как ребенок наблюдает за этим взрывом ярости, он идет в другую комнату, где имеется масса занимательных игрушек. Но спустя пару минут вмешивается экспериментатор и говорит, что это - ее самые лучшие игрушки и она должна «беречь их для других детей». Расстроенный ребенок отправляется в следующую комнату, где также много игрушек, предназначенных и для агрессивной, и для неагрессивной игры, и две из них - кукла Бобо и деревянный молоток.

Если детям не демонстрировалась взрослая модель агрессивного поведения, они редко проявляли агрессию в игре или разговоре и, несмотря на фрустрацию, играли спокойно. Те же из них, кто до этого наблюдал за агрессивным взрослым, гораздо чаще брали молоток и ударяли по кукле. Наблюдение агрессивного поведения взрослого ослабило у них сдерживающие начала. Более того, дети часто воспроизводили агрессивные действия и слова экспериментатора. Увиденное ими агрессивное поведение снизило их торможение и одновременно научило определенному способу проявления агрессии.