Джефф Роллс - Классичексие случаи в психологии

Исследования конкретных случаев широко используют в юриспруденции, бизнесе и медицине, но они имеют меньшее применение в психологии. Это досадный факт, так как, по-видимому, некоторые случаи запоминаются нами очень живо и ярко и помогают гуманизировать науку и иллюстрировать достижения психологии.

Составление описания исследования конкретного случая подразумевает сбор подробной информации об индивиде или группе. Обычно она включает в себя подробные биографические сведения, а также представляющие интерес особенности поведения и получаемого опыта. Такие случаи позволяют исследователям изучить конкретного индивида гораздо глубже, чем с помощью экспериментов. Казуистические методы относятся к так называемым качественным методам и поэтому их результаты не так просто представить в числовом виде; по этой причине часто используют печатные описательные отчеты, в которых сообщается, какие ощущения или мысли вызывает у наблюдаемого индивида рассматриваемая проблема. [2] Существуют и «более количественные» методы для исследований отдельных конкретных случаев, — эти случаи заметно отличаются от случаев «естественным образом появляющихся оригиналов», которые мы рассматриваем в этой книге. Эти методы обычно критикуют за то, что они являются недостаточно «научными», и поэтому считаются менее ценными, чем более строгие экспериментальные методы, использующие статистический анализ.

Другой отмечаемый критиками недостаток заключается в том, что иногда исследователь, изучающий конкретный случай, может предвзято интерпретировать или описывать наблюдаемые события. Такая «субъективность означает, что часто бывает трудно отделить фактическую информацию от предположений исследователя. Однако само по себе это не принижает значения рассказываемых историй. Действительно, узнать многие мелкие подробности из первых уст было бы невозможно, если бы исследователь не устанавливал теплых и дружеских отношений с главными действующими лицами истории. Этот факт, вероятно, следует рассматривать как достоинство, а не как недостаток данного подхода.

Исследования конкретных случаев могут помочь пролить свет и на частные, и на общие психологические проблемы. Они помогают психологам изучать поведения и переживания, которые являются настолько уникальными, что их невозможно изучать никакими другими способами, и позволяют исследовать человеческое поведение, которое никогда не рассматривалось ранее или просто считалось невозможным. В книге приводится множество примеров, иллюстрирующих эти выгоды.

Бромлей (Bromley) [3] Bromley D. В. The Case Study Method in Psychology and Related Disciplines . Chichester: Wiley, 1986. утверждал, что исследования конкретных случаев составляют «основу научного исследования» и что интерес психологов к экспериментальным процедурам способствовал ослаблению внимания к этой области. Исследования конкретных случаев обладают тем преимуществом, что они обеспечивают более глубокое понимание индивида, признают и подчеркивают многообразие людей. Поскольку такие исследования занимаются «реальными конкретными людьми», они создают особое ощущение правдоподобия их жизненных историй. Это помогает сделать такие истории хорошо запоминаемыми. Однако исследования конкретных случаев критикуют за их ненадежность (нет двух одинаковых случаев) и за то, что их результаты не всегда можно переносить на других людей. Но всегда ли мы должны находить универсальные истины о нашем поведении? Иногда вполне достаточно исследовать уникальную жизнь конкретного индивида.

В один из ноябрьских дней 1970 года Ирена В. в сопровождении своей тринадцатилетней дочери направилась в местное бюро социального обеспечения в пригороде Лос-Анджелеса для оформления инвалидности по зрению. Будучи практически слепой на один глаз и имея катаракту, вызывающую девяностопроцентную слепоту на другой глаз, Ирена по ошибке вошла вместе с дочерью в отделение общей социальной помощи. Эта ошибка навсегда изменила их жизнь. Когда они подходили к приемной стойке, социальный работник с изумлением смотрел на дочь Ирены: внешне она выглядела как ребенок лет шести-семи, была сутулая, имела шаркающую походку. Служащий немедленно вызвал своего начальника, после чего началось расследование. В итоге мир узнал о девочке, которая в течение тринадцати лет находилась в изоляции и подвергалась нечеловеческому обращению. Впоследствии она вошла в историю психологии под именем Джини. [4] Джини (Genie, что переводится с английского как джинн) — вымышленное имя, использованное учеными для того, чтобы скрыть истинное имя девочки. По-видимому, выбор оказался удачным — благодаря такому имени создается впечатление, что ребенок появился из ниоткуда. Более подробный отчет о Джини см.: Rymer R. Genie: А Scientific Tragedy . New York: Harper Collins, 1993.

История семьи

Ключевой фигурой в истории Джини и тем человеком, которому в последующие годы пришлось провести с этой девочкой немало времени, оказалась Сьюзен Кертис, выпускница факультета лингвистики Калифорнийского университета. Позднее Кертис написала и опубликовала докторскую диссертацию о Джини. [5] Curtiss S. Genie: А Psycholinguistic Study of a Modern-day «Wild Child» . New York: Academic Press, 1997. По ее мнению, «чтобы понять этот случай, необходимо было понять историю семьи». Предполагалось, что исследование истории семьи Джини позволит найти объяснение той невероятной ситуации, в которой оказалась эта девочка.

Ирена росла в обычных условиях: любивший дочь отец был много занят на работе, а ее мать была строгой и неприступной женщиной. В детстве с Иреной произошел несчастный случай: однажды она поскользнулась и ударилась головой. В результате полученного неврологического повреждения она ослепла на один глаз, что ограничило ее возможности ухаживать за собой и своими близкими. В двадцатилетнем возрасте она вышла замуж за Кларка В., который был вдвое старше ее. Хотя они и встретились в Голливуде, история их союза не имела счастливого конца.

В начале Второй мировой войны Кларк легко нашел себе работу и проявил себя настолько ценным специалистом в авиационной промышленности, что решил продолжить эту трудовую деятельность и в мирное время. Внешне Ирена и Кларк выглядели счастливыми и удовлетворенными, но дома Кларк, как рассказывала впоследствии Ирена, пытался чрезмерно ограничивать ее свободу. Она утверждала, что ее жизнь фактически закончилась в день бракосочетания. Одна из особенностей Кларка состояла в том, что он не хотел иметь детей. Однако через пять лет после свадьбы Ирена все же впервые забеременела. Во время пребывания в больнице, где ей залечивали травмы, нанесенные мужем, Ирена родила на свет здоровую дочь. Однако через три месяца ребенок умер. Официально причиной смерти была названа пневмония, однако, по некоторым предположениям, [6] Rymer. Genie , p. 13. ребенок, оставленный родителями в гараже, умер от переохлаждения. Их второй ребенок умер от заражения крови вскоре после рождения. Третий ребенок, мальчик, родился здоровым, но из-за плохого ухода развивался очень медленно. Воспитывать его помогала бабушка, мать Кларка, зачастую находившаяся при ребенке по нескольку месяцев. В апреле 1957 года у супругов родился четвертый ребенок, дочь. Ей удалось выжить после появления на свет благодаря проведенному переливанию крови, но к тому времени бабушка уже была слишком стара, чтобы помогать ухаживать за девочкой. Ирена и Кларк были вынуждены воспитывать дочь своими силами. Обследование девочки, проведенное в пятилетнем возрасте, показало, что ее развитие было «замедленным» и «запаздывающим».