Т. Стефаненко - Этнопсихология

Модель Вайнера использовалась и многонациональным коллективом психологов при проведении сравнительно-культурных исследований в Индии, Японии, ЮАР, США и Югославии (см. Chandler et al., 1981). Было обнаружено, что представители всех обследованных групп приписывали свои успехи в первую очередь усилиям (внутренней, но нестабильной причине) и лишь затем способностям, везению, трудностям задачи. А неудачи во всех странах объяснялись прежде всего недостатком усилий [58] В более поздних исследованиях та же стратегия атрибуции была вы явлена у китайцев и подтверждена для японцев. .

Но между .группами обнаружились и различия в атрибуции достижений. Особенно значительными они оказались у представителей двух восточных культур – японской и индийской. Так, японцы приписывали неудачам, внутренние причины, а успехам – внешние чаще, чем члены других этносов. Авторы объясняют это особенностями социализации в японской культуре: воспитанием чести, чувства долга перед семьей [59] К этому следует добавить, что в японской культуре рекомендуется придерживаться жизненного правила: «Причиной несчастья считай самого себя» (Пронников, Ладанов, 1985, с. 39), и поощряется говорить о себе «плохие вещи» (см. Вежбицкая, 1997). . А индийцы оказались наименее интернальными при атрибуции неудачи и наиболее интернальными при атрибуции успеха. По мнению авторов, это – отражение косности индийской кастовой системы.

Но если Т. Чандлер с коллегами попытались сопоставить полученные результаты с особенностями изучаемых культур, то большинство исследований межкультурных различий в каузальной атрибуции носит описательный характер и ограничивается констатацией различий между группами.- Однако для понимания подлинных причин подобных различии» и»их конкретных проявлений необходимо знакомство с ценностными ориентациями, системами воспитания детей и т.п. в изучаемых культурах, т.е. с широким культурологическим и этнологическим материалом. Следовательно, необходимо проводить междисциплинарные исследования с участием культурологов, этнологов и лингвистов.

Необходимо также выйти за рамки вайнеровской модели и интегрировать полученные к настоящему времени многочисленные данные в единую теорию, тем более, что получил развитие еще один подход к изучению атрибуции – исследование, различий в объяснительном стиле (оптимистичном или пессимистичном) не только у разных людей, но и в разных культурах (см. Lee, Seligmaq, 1997). Правда, авторы данной концепции как и «пользователи» вайнеровской модели изучают лишь особые феномены – паттерны на успех и неудачу, разделяя причины событий на внешние/внутренние, стабильные/нестабильные, глобальные/специфичные.

Следует иметь в виду и то, что сравнение различных культур может оказаться невалидным из-за нерелевантности в них четырех факторов – способностей, усилий, трудностей задачи и везения. Действительно, если какой-либо фактор не является значимым в одной из культур, предположим, везение в Индии, то данные о том, что индийцы не продемонстрировали различий в объяснении везением успеха и неудачи, не будут иметь никакого смысла.

Существует и крайняя точка зрения А. Пепитона, согласно которой всеобщая уверенность в универсальности каузального мира, т.е. в том, «что все народы приписывают причины наблюдаемому поведению», нуждается в проверке (Pepitone, 1981, р. 974). В самом деле, будет смешно, если окажется, что мы исследуем атрибутивные процессы в культурах, в которых они вообще отсутствуют.

Впрочем, подавляющее большинство исследователей не сомневается, что причина является универсальной категорией основного семантического инвентаря любой культуры, но в различных культурах мы сталкиваемся с различными толкованиями причинности (см. Гурееич, 1984). А британский психолог М. Бонд, проанализировав проведенные в разных странах исследования, пришел к заключению, что члены самых разных культур могут осуществлять осмысленный процесс каузальной атрибуции, когда их об этом просят (см. Bond, 1983).

Если согласиться с этим, то исходным должен стать другой вопрос – как часто происходит приписывание причин в той или иной культуре. На этот вопрос социальные психологи пока не дали четкого ответа, хотя данные смежных наук, например анализ языков, позволяют выдвинуть некоторые гипотезы. Представляется вполне вероятным, что чаще представителей многих других народов используют каузальные атрибуции англичане, в языке которых–» в сравнении со всеми языками мира –»лингвисты «обнаружили «подчеркнутый акцент на каузальных отношениях и повышенное внимание к различным стратегиям взаимодействия между людьми» (Вежбицкая, 1997, с.71).

Впрочем, можно согласиться с тем, что в целом люди «гораздо реже занимаются спонтанным объяснением причин, чем полагают исследователи атрибуции» (Хекхаузен, 1986, с.88). Частично это связано с переоценкой значения атрибуций в жизни людей психологами, которые сами интенсивно интересуются причинами поведения, а общаются в основном со студентами, которые разделяют этот интерес.

Второй вопрос,встающий перед исследователями межкультурных различий в каузальных атрибуциях – какие их типы чащеиспользуются представителями той или иной культуры. Примерыисследований подобного рода мы уже приводили. Можно высказать, предположение, что представители индивидуалистических культур .в большей степени, чем представители культур коллективистических, подвержены фундаментальной ошибке атрибуции, т.е. тенденции наблюдателя переоценивать влияние личностных диспозиций и недооценивать влияние ситуации на поведение людей. Пепитон, ссылаясь на данные о преобладании ситуативных атрибуций девиантного поведения в Индии, даже высказал сомнение в универсальности фундаментальной ошибки атрибуции (см. Pepitone, 1981).

Что касается типа обстоятельственных атрибуций, то представители коллективистических культур, на поведение которых большее влияние оказывают групповые нормы, в качестве обстоятельственных чаще используют социальные (глобальные), а не индивидуальные (специфичные) атрибуции. Например, при сравнении атрибуций, используемых американскими и китайскими студентами, которым не задавалось списка возможных причин поведения персонажей ситуаций, не было обнаружено различий в частоте использования личностных (внутренних) и обстоятельственных (внешних) атрибуций. Но более глубокий анализ обнаружил значительные различия между китайцами и американцами: в качестве более вероятных причин поведения китайцы чаще указывали социальные .обстоятельства, например долг перед обществом, а американцы – индивидуальные обстоятельства, например их благоприятное стечение (см. Bond, 1983).