Эрих Фромм - Может ли человек преобладать?

Китайская революция имеет такое важное значение потому, что в данный момент являет собой самый выдающийся пример движения, охватившего весь мир. т. е. колониально-освободительной революции. Слаборазвитые нации в Азии, Африке и Латинской Америке — «новый мир» XX столетия — имеют общую формулу, которая в упрощенном виде звучит так: национализм (политическая независимость) плюс индустриализация. Стремление к быстрой индустриализации, конечно, в большой степени мотивировано экономически, но этим не исчерпывается. Оно имеет много психологических мотивов; индустриализация так долго была привилегией западных стран — их символом власти, что индустриальная независимость стала целью, к которой колониальные нации стремились и по чисто психологическим причинам.

С исторической точки зрения китайская революция знаменует собой конец западного колониализма и начало индустриализации в остальной части мира. В то время как цель, к которой стремится Китай, является общей для большинства слаборазвитых стран, не менее важный исторический вопрос состоит в том, будут ли также и китайские методы постепенно приняты слаборазвитым миром.

Очень важное историческое значение имеет китайское «открытие», представляющее собой реальную угрозу традиционным гуманистическим ценностям. Оно заключается в том, что бедная страна с недостаточным материальным капиталом может использовать другую форму капитала — «человеческий капитал», централизованно организуя и направляя физическую энергию, энтузиазм, страсти и мысли своего населения [151] Наиболее полно это выражено А. Д. Барнеттом в его книге «Коммунистический Китай и Азия» (Communism China and Asia. Harper & Bros., New York, 1960). Кроме книги Барнета в этой главе используются также следующие работы: Schwartz В. Е. Chiunese Communism and the Rise of Mao. Harvard University Press, Cambridge, 1952; Fairbank J. K. The United States and China. Harvard University Press, new ed., Cambridge, 1958; Wint G. Common Sense about China. The Macmillan Co., New York, 1960 и многочисленные статьи из «Foreign Affairs» и «The China Quarterly»). . Этот максимально полно организованный человеческий «сырой материал» может стать заменой недостающих материальных ресурсов. Конечно, в истории и раньше были попытки мобилизовывать и направлять физическую и духовную энергию людей. Так строились египетские пирамиды; так маршировали нацистские армии; так работали русские рабочие. Но ни одна из предыдущих попыток не достигла такой степени тщательности и тотальности, которой добиваются китайские лидеры. Более того, китайская система, кажется, настолько преуспела в том, чтобы внушить значительному числу людей., может быть даже большинству, эти мысли, что они считают свои жертвы добровольными и идут на них с радостью.

Каким способом китайцам удалось добиться такого результата — вопрос, который будет будоражить историков и годы спустя. Но уже можно выделить некоторые аспекты этого метода. Во-первых, они используют марксистскую идеологию (как они ее понимают) в качестве интеллектуальной отсылки. Таким образом они получают доктрину, вернее догму, ядро, с которым соотносятся все мысли и планы. Эта догма не допускает никаких сомнений, и она подпирается мифическими фигурами Маркса, Энгельса, Ленина, превращенным в идола Мао Цзе-дуном и примером Советского Союза. Этот «теоретический» аспект китайской системы прекрасно согласуется с прошлым, в котором знание было самой большой ценностью и давало доступ к бюрократической системе, в течение тысячелетий управляющей Китаем, пока не разразилась революция 1911 г. Коммунистические лидеры — это новые мандарины, они знают «книгу» и доказывают свою власть, ссылаясь на нее.

Но к традициям мандаринов и Конфуция прибавились новые элементы: особая смесь религиозного усердия, русских методов получения признаний и самообвинений и самого изощренного психологического метода убеждения. Квазирелигиозная мотивация сама по себе очень сложна. Если выразить это попроще, китайцы говорят: каждая личность является продуктом своего окружения и ее можно изменить, если изменится это окружение. Тех, кого нельзя изменить, нужно уничтожить [152] Cf.: Chen J. Writers and Artists Confer. The China Quarterly. October-December, 1960, p. 76 ff; Schwartz B. Totalitarian Consolidation and the Chinese Model. The China Quarterly, January-March, 1960, p. 18 ff. .

Первая часть этой формулы представляет философию Просвещения XVIII в., теорию, согласно которой среда — единственный фактор, определяющий различия характеров, отношений, достоинств и пороков. К формуле Просвещения примешивается концепция, которую можно приравнять к догме католической церкви. Церковь может спасти большинство людей (в китайской формуле это благотворное влияние новой среды), но считаются потерянными те, кого нельзя обратить. Китайский метод отличается от других форм диктатуры и коммунизма тем, что он не сразу полагается на силу, сначала на убеждение, и, более того, это убеждение рассчитано не. столько на интеллект, сколько на эмоции — на личностное чувство вины, изоляцию, желание быть вместе с группой — в настоящее время это партия и коммуна, а не семья, как это было раньше.

Это не значит, что сила не применяется; она наличествует в процессе убеждения. Между китайским и сталинским методами существуют фундаментальные различия. Сталин хотел уничтожить все опасные элементы, а китайцы хотят их «перевоспитать». Никогда русские не предпринимали такую тотальную попытку формирования умов и страстей человеческих, как это сделали китайцы; никогда психологический метод «убеждения» (индивидуальная или общественная промывка мозгов) не был таким универсальным, продуманным и — как нам кажется — таким успешным.

Особой чертой китайского коммунизма, если говорить вкратце, является то, что китайские лидеры создали новую эффективную религию. Точнее, религию без Бога — но, в конце концов, ни даосизм, ни конфуцианство не имели теистической концепции Бога в своих системах. Эта новая религия концентрируется вокруг строгой морали, которая сама по себе не должна казаться чужеродной любому западному человеку. Гордыня, обман, эгоизм — вот основные пороки; их должны заменить скромность и беззаветное служение нации. Эта новая религия имеет много ответвлений — она касается и политических взглядов человека, его личных привычек, его философии. В любой сфере жизни есть «правильное» и «неправильное», «добро» и «зло». При помощи «реформы мысли», обучения и переобучения индивида подводят к распознаванию зла внутри себя, его учат, как достичь «добра», его учат отказаться от «грязи» в пользу «чистоты». Мысли и чувства, отвлекающие его от политико-моральной цели, — зло, с ними нужно бороться изо всех сил [153] Очень хорошее описание этого процесса можно найти в работе Lifton R. J. Thought Reform and The Psychology of Totalism. W. W. Norton, New York, 1961. .