Дэвид Майерс - Интуиция

Ложный консенсус и уникальность. Мы еще больше укрепляем собственный образ своего Я, ложно воспринимая то, насколько похожи мысли и поступки других людей на наши собственные. Что касается нашего собственного мнения, то мы видим поддержку нашей позиции, переоценивая степень согласия окружающих с нами. Если мы выступаем за что-то, то предполагаем, что и остальные ратуют за то же самое. Те, кто является носителем негативных идей — например, относительно представителей другой расы, — считают, что окружающие разделяют их точку зрения. То, как мы воспринимаем окружающих, многое говорит о нас самих.

Когда мы совершаем скверный поступок или проваливаем порученное дело, мы можем уверять себя, что такие ошибки — дело обычное. После того как один человек солжет другому, он начинает считать того бесчестным: «Да, я солгал. А кто не врет?» Те, кто курит, обманывает своих супругов или мошенничает при уплате налогов, обычно переоценивают количество других людей, которые делают то же самое. Издатель журнала «Penthouse» Боб Гуччионе может стать прекрасной иллюстрацией этого «эффекта ложного консенсуса». Он так прокомментировал результаты национального опроса, в ходе которого 83% взрослых респондентов заявили о том, что у них был только один (или вообще не было) сексуальный партнер за последний год: «Удивительно тупо и невероятно. Я бы сказал, что пять партнерш за год — это средний показатель для мужчин».

Ложный консенсус отчасти обусловлен тем, что при отсутствии информации мы приписываем свои знания и реакции окружающим. Один из профессоров попросил своих студентов предположить, у скольких процентов из них есть мобильные телефоны. Не зная наверняка, они были склонны приписывать окружающим свою собственную ситуацию. Те, у кого были мобильники, предположили, что у 65%; те, у кого их не было, предположили, что у 40% (истина была посередине). Очень легко переоценить относительно редкие проявления негативного поведения. Если 20% людей лгут, то количество лжецов легко переоценить. Опять-таки, мы сильнее тяготеем к тем людям, которые разделяют наши установки и формы поведения, после чего мы судим мир на основе того, что знаем. Возможно, именно поэтому Памела Андерсон Ли сказала: «Все говорят, что я плод пластической хирургии с головы до ног, что я не могу стоять рядом с батареей — боюсь расплавиться... Да, у меня есть грудные имплантаты, но они есть у всех в Лос-Анджелесе».

Что касается наших способностей или хороших поступков, то мы более склонны интуитивно демонстрировать эффект ложной уникальности. Если наши ошибки выглядят абсолютно нормальными, то наши таланты и добродетели — это нечто особенное. Например, те, кто много пьет, но при этом пользуется ремнями безопасности, переоценивают (ложный консенсус) количество пьяниц и недооценивают (ложная уникальность) широту использования ремней безопасности. То, кем мы являемся, влияет на нашу социальную интуицию. И «как мало мы бы наслаждались жизнью, если бы никогда не льстили себе!» — воскликнул французский мудрец Ларошфуко.

Все мы являемся теми, кого психологи Дэчер Келтнер и Роберт Робинсон называют наивными реалистами. Мы интуитивно предполагаем, что все, что мы видим в мире и помним, и есть на самом деле. Мы предполагаем, что окружающие видят то же самое, что и мы (ложный консенсус). А если это явно не так, то мы предполагаем, что они обладают искаженным восприятием.

Наша наивность распространяется и на нашу уверенность в себе. «Когнитивное самомнение», проявляющееся в наших суждениях относительно наших знаний в прошлом («Я так и знал»), снова проявляется в оценке наших нынешних знаний и будущего поведения. Мы знаем, что совершали ошибки в прошлом, но мы уверены, что в будущем мы будем лучше справляться с такими вещами, как сдача работы в срок, поддержание отношений и выполнение повседневных дел. И мы явно не испытываем ни малейших сомнений в верности наших интуитивных предчувствий и суждений.

Чтобы изучить явление чрезмерной самоуверенности, исследователи предлагали людям различные фактические вопросы, а затем просили оценить свою уверенность. Абсент — это ликер или драгоценный камень? Какой канал длиннее — Панамский или Суэцкий? Что уносит больше человеческих жизней в США — убийства или самоубийства? Общий результат опроса таков: когда речь идет о трудном задании, то люди обычно оказываются не правыми, а уверенными. В тех случаях, когда на вопрос правильно отвечают 60% респондентов, уверенность в своем ответе чувствуют 75%. Даже если люди чувствуют 100%-ную уверенность, они ошибаются в 15% случаев. (Кстати, вот ответы на приведенные вопросы: ликер; Суэцкий канал в 2 раза длиннее Панамского; самоубийства, уносящие в 2 раза больше жизней).

Во время других исследований людям предлагали ответить на фактические вопросы, предлагая достаточно широкий интернат возможного ответа, чтобы туда наверняка попал правильный. «Я чувствую 98%-ную уверенность в том. что население Новой Зеландии больше чем _________, но меньше, чем _________», или «Число действующих атомных электростанций больше чем , но меньше чем _________». Психологи Дэниэл Кансман и Эмос Тверски, эти два Магеллана человеческого разума, специализирующиеся «на устранении дефектов человеческой интуиции», отмечают, что примерно одна треть людских оценок, сделанных с 98%-ной уверенностью, не включала в себя правильный ответ. (В Новой Зеландии живут 3,7 миллиона человек, а в конце 2000 г. на Земле было 438 атомных электростанций). Хотя люди были очень уверены в себе, они часто ошибались. Более того, предупреждения и предостережения («Будьте честны с самими собой!», «Согласитесь, что вы этого не знаете» и « Расширьте рамки распределения») не способствуют снижению уровня чрезмерной самоуверенности.

Но все это вопросы, напоминающие викторины. Можем ли мы более точно настроить нашу уверенность касательно социальной интуиции? Чтобы выяснить это, психологи Дэвид Даннинг и его коллеги имитировали игру. Они попросили студентов Стэнфордского университета предположить, какие ответы мог бы дать незнакомый им человек на такие вопросы: «Предпочитаете ли вы готовиться к трудному экзамену в одиночку или в маленькой учебной группе?» и «Найдя в столовой местного кампуса $5, положили бы вы их себе в карман или вернули?». Зная тип вопроса, но не зная действительного ответа на него, участники сначала получат и возможность расспросить исследуемого о его научных интересах, хобби, семье, надеждах, астрологическом знаке — они могли задавать любые вопросы, которые сочли бы полезными. Затем исследуемый отвечал на двадцать вопросов, на которые можно было дать только положительный или отрицательный ответ, а студенты-интервьюеры предсказывали его ответы и оценивали свою собственную уверенность в них.