Дейл Карнеги - Как приобрести друзей и оказать влияние на людей

- 134

Изо всех адских изобретений, когда-либо придуманных всеми дьяволами ада для разрушения любви, нападки и упреки являются самыми убийственными. Они действуют безотказно. Как укусы королевской кобры, они всегда уничтожают, всегда убивают.

Жена графа Льва Толстого узнала это, когда было уже слишком поздно. Перед смертью она призналась своим дочерям: "Я виновата в смерти вашего отца". Дочери не отвечали. Обе они плакали. Они знали, что их мать говорила правду. Они знали, что она убила его своими постоянными жалобами, вечной критикой и вечными нападками.

Но ведь по всем данным граф Толстой и его жена должны были быть счастливы. Он был одним из известнейших писателей всех времен и народов. Два его шедевра - "Война и мир" и "Анна Каренина" всегда будут ярко сиять среди литературных сокровищ мира.

Толстой был так знаменит, что его почитатели следовали за ним днем и ночью и стенографировали каждое произносимое им слово. Даже если он говорил "пойду-ка я спать", даже такие слова записывались.

Теперь русское правительство печатает каждую написанную им фразу; и собрание его сочинений составит сто томов.

Кроме славы, у Толстого и его жены были богатство, высокое социальное положение, дети. Ни один брак не расцветал под столь безоблачными небесами. Вначале их счастье казалось слишком совершенным, слишком большим, чтобы долго продолжаться. Они вместе преклоняли колени и молились всемогущему богу, чтобы их счастье не кончилось.

Затем произошла удивительная вещь. Толстой постепенно изменился. Он стал совершенно другим человеком. Ему стало стыдно за написанные книги, и с этого времени он посвятил свою жизнь писанию статей, в которых призывал к миру, к прекращению войн и уничтожению бедности.

Этот человек, признавшийся однажды, что в юности он совершал любой вообразимый грех, - даже убийство, - стал пытаться буквально следовать учению Иисуса. Он роздал все свои земли и жил как бедняк, он работал в поле, пахал, косил. Он чинил свою обувь, подметал комнату, ел из деревянной миски и пытался любить своих врагов.

Жизнь Льва Толстого превратилась в трагедию, и причиной этой трагедии была его женитьба. Его жена любила роскошь, которую он презирал. Она жаждала славы и рукоплесканий, а для него это были ничего не значащие пустяки. Она желала денег и драгоценностей, а он верил в то, что богатство и частная собственность - грех.

В течение многих лет она кричала, бранила, изводила его за то, что он хотел безвозмездно отказаться от своих авторских прав. Она требовала денег, которые он мог получить за свои книги.

Когда он возражал ей, она устраивала истерики, каталась по полу с флаконом опиума у рта и клялась, что покончит с собой, что бросится в колодец.

В их жизни были сцены, представляющиеся мне одними из самых патетических в истории. Как я уже сказал, в начале своей супружеской жизни они были несказанно счастливы, но теперь, сорок восемь лет спустя, он с трудом мог выносить ее. Иногда вечером его старая убитая горем жена, жаждущая любви, приходила, становилась на колени перед ним и просила его прочитать вслух те изумительные слова любви, которые он писал о ней в своем дневнике пятьдесят лет назад. И когда он читал о тех навсегда ушедших счастливых днях, они оба плакали. Как отличалась, как резко отличалась жизненная действительность от романтической мечты

- 135

давних лет.

В конце концов, в возрасте 82-х лет, Толстой оказался не в состоянии выносить трагического несчастья своей семейной жизни и в снежную октябрьскую ночь 1910 года убежал от своей жены в холод и мрак, сам не зная, куда он направляется.

Одиннадцать дней спустя он скончался на маленькой железнодорожной станции. Перед самой смертью он требовал, чтобы ее не допускали к нему. Такова была цена, заплаченная графиней Толстой за свои нападки, жалобы и истерики.

Читатель может сказать, что у нее было достаточно причин для упреков и жалоб. Допустим. Но не в этом дело. Вопрос в следующем: помогли ли ее нападки и жалобы, или, наоборот, бесконечно ухудшили дело?

"Думаю, я была ненормальной". Вот что она сама сказала, когда уже было слишком поздно.

Трагедией жизни А. Линкольна также была его женитьба. Заметьте, не его убийство, а его брак. Когда бут выстрелил, Линкольн не почувствовал, что его убили. Но в течение двадцати трех лет он почти ежедневно пожинал плоды того, что Герндон, его коллега-адвокат, описывал как "горчайшие плоды неудачного супружества". Неудачное супружество? Это - мягко выражаясь. Потому что почти четверть столетия миссис Линкольн изводила его и отравляла ему жизнь.

Она всегда жаловалась, всегда критиковала своего мужа. Все у него было не так. Он сутулился, ходил неуклюже, поднимал и ставил ноги, как индеец. Она жаловалась, что его шаги не были эластичны, что в движениях не было грации, передразнивала его походку, требовала, чтобы он ходил, опуская пальцы ног - так, как ее учили в пансионе мадам Ментелль в Легсингтоне.

Ей не нравилось, как торчат его большие уши. Она даже упрекала его в том, что у него недостаточно прямой нос, выпячена нижняя губа, слишком большие руки и ноги, слишком маленькая голова.

Авраам Линкольн и Мэри Тодд Линкольн были противоположностями во всем: по воспитанию, по происхождению, по характеру, по вкусам, по умственному кругозору. Они постоянно раздражали друг друга.

"Громкий, пронзительный голос миссис Линкольн, - писал покойный сенатор Альберт Д. Бесеридж, наиболее авторитетный биограф Линкольна, был слышен через всю улицу, а ее непрестанные вспышки ярости доносились до всех соседей. Ее гнев часто выражался не только в словах. Многие рассказывали о случаях, когда ее брань сопровождалась безобразными действиями, что соответствует действительности".

Иллюстрация: вскоре после свадьбы мистер и миссис Линкольн жили в Спрингфилде у миссис Джекоб Эрли - вдовы доктора, вынужденной сдавать комнаты с пансионом.

Однажды, когда мистер и миссис Линкольн завтракали, Линкольн возбудил чем-то ярость своей жены. Чем - никто теперь не помнит, но разъяренная миссис Линкольн схватила чашку горячего кофе и швырнула в лицо мужа. Причем сделала это в присутствии других жильцов.

Ничего не сказав, Линкольн сидел, униженный и молчаливый. Миссис Эрди подошла к нему с мокрым полотенцем и вытерла лицо и одежду.

Резкость миссис Линкольн была такой глупой, такой свирепой и невероятной, что даже спустя 75 лет при одном чтении о публично вытворяемых ею позорных сценах, вы задыхаетесь от негодования. В конце концов, она сошла с ума; и возможно, самое милосердное, что можно

- 136

сказать о ней, это - что ее характер был, вероятно, поражен начинающимся душевным заболеванием.