Дейл Карнеги - Как приобрести друзей и оказать влияние на людей

Фолл был сурово осужден, осужден как немногие из общественных деятелей, когда-либо подвергавшихся осуждению. Раскаялся ли он? Ни в коем случае. Несколькими годами позже Герберт Гувер упомянул в публичном выступлении, что смерть президента Гардинга была следствием душевных терзаний и мучений, ибо он был предан своим другом. Услышав это, миссис Фолл вскочила со своего кресла и, потрясая кулаками, вскричала рыдающим голосом: "Что? Гардинг был предан Фоллом? Нет! Мой муж никогда не предавал. Весь этот дом, полный золота, не соблазнил бы моего мужа поступить несправедливо. Он - единственный, кто был предан, послан на убой и распят!"

Перед вами человеческая натура в действии: виновный обвинит кого угодно, но только не себя. Мы - все таковы. Итак, если завтра мы с вами поддадимся искушению кого-либо критиковать, вспомним Аль-Капоне, "два нагана"-Кроули, Альберта Фолла.

Признаем тот факт, что критика подобна домашним голубям. Она всегда возвращается обратно.

Признаем тот факт, что персона, которой мы вознамеримся сделать замечание и осудить, вероятно оправдает себя и осудит нас, или подобно благовоспитанному тафту скажет: "Не вижу, как бы я мог поступить иначе, нежели поступил".

Субботним утром 15 апреля 1865 года Авраам Линкольн лежал, умирая в комнатушке дешевого доходного дома напротив Фордс театра, где бут выстрелил в него.

Большое тело Линкольна лежало простертое по диагонали на покосившейся кровати, слишком короткой для него. Над кроватью висела дешевая репродукция с картины известного художника Роуза Бонера "красивая лошадь", и газовый рожок, мерцая, бросал унылый желтый свет.

Стоявший возле постели умирающего военный министр Стэнтон сказал: "Здесь лежит величайший из правителей, какого когда-либо видел свет".

В чем заключался секрет успеха Линкольна в обращении с людьми? Я изучал жизнь Линкольна в течение десяти лет и три года всецело посвятил работе над книгой, которую озаглавил "Линкольн, которого не знают". Я

- 19

был убежден, что должен предпринять столь тщательное и исчерпывающее изучение личности Линкольна и его частной жизни, насколько это вообще в человеческих возможностях. Я специально исследовал линкольновский метод обращения с людьми. Разрешал ли он себе удовольствие критиковать других? О, да! Когда он был еще молодым человеком в Пиджин Грих Воолей в штате Индиана он не только критиковал, но даже писал письма и поэмы, высмеивающие людей, оставлял их на проселочных дорогах в таких местах, где они наверняка могли быть найдены. Одно из подобных писем стало причиной горькой обиды на всю жизнь.

Даже после того, как Линкольн стал практикующим адвокатом в Спрингфилде, штат Иллинойс, он открыто нападал на своих оппонентов в письмах, публикуемых в газетах. Но на этот раз он сделал это слишком оскорбительно. Осенью 1842 года он напрасно осмеял драчливого политикана по имени Джеймс Шилдс, ирландца по происхождению. Написанный Линкольном пасквиль был опубликован в виде анонимного письма в газете "Спрингфилд Джорнал". Город покатывался со смеху. Чувствительный и гордый Шилдс вскипел от негодования. Он разузнал, кто написал письмо, вскочил на лошадь, прискакал к Линкольну и вызвал его на дуэль. Линкольн не хотел драться. Он вообще был против дуэлей, но в данном случае не мог отказаться и должен был спасать свою честь. Ему предоставили право выбрать оружие. Поскольку у него были очень длинные руки и во время обучения в Вест-Пойнте он получил уроки фехтования, то выбрал кавалерийский палаш. На следующий день они встретились на песчаном берегу Миссисипи, готовые драться насмерть. В последний момент, однако, секундантам удалось предотвратить дуэль.

Это был наиболее тягостный личный инцидент в жизни Линкольна. Он стал для него бесценным уроком в искусстве обращения с людьми. Никогда более не пишет он унижающих чье-либо достоинство писем. И не осмеивает кого бы то ни было. С этого времени и впредь Линкольн более никогда никого и ни за что не подвергает личной критике.

В течение гражданской войны Линкольн одного за другим меняет генералов, стоящих во главе потомакской армии. Мак-Клеллан, Поп, Бернсайд, Хукер, Мид - и каждый из них, в свою очередь, совершал грубую трагическую ошибку, повергавшую Линкольна в отчаяние.

Половина нации (имеются в виду северяне) гневно осуждала бездарных генералов, но Линкольн, "без злобы к кому-либо, с доброжелательностью ко всем", сохранял спокойствие. Одно из наиболее любимых им изречений: "Не судите, да не судимы будете".

И когда мисс Линкольн и другие сурово осуждали южан, Линкольн отвечал: "Не осуждайте их, в подобных обстоятельствах мы стали бы точно такими же".

Если кто-нибудь и имел право на осуждение, то это, конечно, Линкольн. Приведем только одну иллюстрацию:

Битва при Геттисберге происходила в течение трех первых дней июля 1863 года. Ночью 4 июля, когда грозовые тучи разразились ливнем и затопили всю местность, ли начал отходить в южном направлении. Достигнув со своей разбитой армией Потомака (Потомак - река, на которой находится г.Вашингтон), ли увидел перед собой вздыбившуюся реку, о форсировании которой нечего было и думать, и армию союза (северных штатов) позади себя. Ли был в ловушке. Он не мог убежать. То был бесценный, самим богом посланный случай, - одним ударом захватить армию ли и окончить войну. Взволнованный надеждой на такую удачу Линкольн приказал миду атаковать ли, не созывая военного совета. Линкольн

- 20

телеграфировал свой приказ и для вящей убедительности послал к миду специального курьера с требованием немедленного начала военных действий.

А что же сделал генерал мид? Совершенно противоположное тому, что было ему приказано делать. Вопреки приказу Линкольна, он созвал военный совет. Он колебался, он мешкал. Он посылал телеграммы со всевозможными отговорками. Он решительно отказался атаковать ли. В конце концов вода спала и ли увел свою армию за Потомак.

Линкольн был в ярости. "Что это значит?! - вскричал он в разговоре со своим сыном Робертом. - Великий боже! Что это значит?! Они были уже в нашей власти. Стоило только протянуть руку и они наши, но я никакими словами не мог сдвинуть нашу армию с места. В таких обстоятельствах любой генерал смог бы разгромить ли. Если бы я был там, то мог бы захватить его".

Ужасно раздосадованный Линкольн сел и написал миду нижеследующее письмо. Надо помнить, что именно в этот период своей жизни он был крайне умерен и сдержан в своей речи. И, следовательно, вышедшее из-под пера Линкольна в 1863 году письмо было равносильно строгому выговору.

"Мой дорогой генерал, не верю, что вы способны оценить размер несчастия, заключающегося в бегстве ли. Он был в нашей власти, и мы должны были принудить его к соглашению, которым, учитывая другие наши недавние успехи, могла закончиться война.