В Гинецинский - Пропедевтический курс общей психологии

Историческая ретроспектива проблемы эвидентности . Хотя и с существенными оговорками, но все же можно утверждать, что европейская педагогика Нового времени началась с выдвижения Я.А.Коменским принципа наглядности, а психология Нового времени началась с провозглашения Р.Декартом в качестве критерия существования психической реальности самообосновывающегося утверждения "cogito ergo sum". Между этими двумя положениями существуют и глубокое родство, и глубокое различие, обнаруживающиеся в процессе исторического развития науки и практики обучения, уяснение которых принципиально важно для понимания выработанного в эту эпоху подхода к трактовке природы психической реальности. Их родство обусловлено прежде всего тем, что они ориентированы на вскрытие одной и той же проблематики: проблематики выявления основополагающих начал познания (научного и учебного), определения магистральных направлений развертывания познавательной активности человека. И Коменский и Декарт постулируют, что в основе развертывания познавательной активности должны лежать самодостоверные положения. Однако требования к этим самодостоверным положениям они выдвигают разные. Это дает основание рассматривать их позиции как две стороны единого принципа: принципа эвидентности. Осознание приложимости этого принципа к процессу формирования психологических понятий открывает, в частности, возможность в последующем усовершенствовать (дополнить) процедуры разграничения содержания ряда психологических категорий.

Для того чтобы иметь возможность квалифицировать отдельные варианты трактовки категории (принципа) эвидентности, рассмотрим вначале соотношение понятий "очевидное" и "наглядное". С одной стороны, эти понятия синонимичны и обозначают нечто доступное зрительному восприятию (на-глядное = оче-видное). С другой стороны, "очевидное" имеет также смысл несомненного, непосредственно данного, не требующего каких-либо особых обоснований, само собой разумеющегося, понятного, а. также нечто тривиального, постижение чего не требует особых умственных усилий. В отличие от этого аспекта очевидного "наглядное" имеет также смысл образного, симуль-танного, знакомого по содержанию предшествовавшего опыта, целостного. В свою очередь "неочевидное" осмысливается как то, в отношении чего имеются сомнения, что требует специальных обоснований, доказательств, дополнительных подтверждений, что само по себе непонятно, а "ненаглядное" - это, соответственно, безобразное, операциональное, сукцессивное, ранее не встречавшееся в опыте, не складывающееся в целостную картину представление. В более широком смысле "наглядное" - это доступное не только зрительному восприятию, а "ненаблюдаемое" - это не доступное восприятию. Две познавательные стратегии, которые потенциально могут быть разграничены на языке рассматриваемых понятий, состоят в следующем: (1) прояснение, раскрытие ненаглядного, неочевидного с помощью и на основе наглядного и очевидного и (2) объяснение, истолкование наглядного и очевидного посредством апелляции к ненаглядному и неочевидному в составе данной предметной области.

Можно напомнить, что в логике и эпистемологии (теории познания) различают близкие по смыслу познавательные операции: определение, объяснение, уточнение (экспликацию), интерпретацию. Каждая из них предполагает определенный способ соотнесения (отождествления) двух компонентов, которые соответственно именуются: дефиниендум - дефиниенс, экспланандум - эксплананс, экспликанд - экспликат, интерпретируемое - интерпретирующее. Различия между ними состоят в том, что посредством дефиниций вводятся новые термины, объяснения включают термин в соответствующее ему семантическое поле, экспликация подразумевает уточнение содержания понятия, отграничение его содержания от других ему родственных, посредством интерпретации указываются аналоги, т.е. объекты, на которых реализуются те же отношения, что и указываемые интерпретируемым понятием. Общность всех указанных операций состоит в том. что компоненты, разграничиваемые внутри каждой из них. могут быть квалифицированы как неизвестное (новое) и известное (старое, знакомое). Проблема же заключается в том, что известное (старое, знакомое) далеко не всегда оказывается очевидным и наглядным, что очевидное и неочевидное соотносительны. То, что выступает как очевидное с определенной точки зрения, в одной предметной области, в другой предметной области принимает статус неочевидного. В качестве очевидного может фигурировать как наиболее вероятное, так и невероятное.

Принцип наглядности Коменского возник как реакция на вербализм средневековой школы, которая была привержена методу объяснения одних слов посредством других. Принцип Коменского выражал требование при разъяснении содержания понятий обращаться к чувственно воспринимаемому миру явлений. Он соответствовал сенсуализму его гносеологической позиции. Для него познание - это, во-первых, обогащение сферы чувственного опыта и, во-вторых, это последовательное расширение сферы наглядного, неизвестного, непонятного, сложного. Важно отметить, что в психологическом плане сама возможность вербализма в обучении является фактическим свидетельством относительной автономности отдельных уровней познания, указанием на возможность усвоения общего помимо опоры на чувственный опыт лишь посредством оперирования его словесными символами. Поэтому требование Коменского означало лишь предупреждение о том, что усвоение, не опирающееся на чувственный опыт, чаще всего будет непрочным, неосновательным. Принцип Коменского требовал укоренения продуктов интеллектуальной активности в чувственной ткани сознания.

Концепция Декарта в целом - это концепция дуализма. С его точки зрения существует субстанция протяженная, но немыслящая, и существует субстанция мыслящая, но не протяженная. Наглядным в любом случае, естественно, может быть лишь то, что находится в пространстве, это атрибут протяженной субстанции. Очевидное - это, наоборот, "прерогатива" мыслящей субстанции. Наглядное, при условии его понимания как зрительно или чувственно воспринимаемого, в принципе не может быть очевидным, если последнее трактовать как несомненное. Несомненным может быть только принадлежащее мыслящей субстанции. По-иному, чем у Коменского, у Декарта определялось и направление познавательной активности. Она фокусировалась на сомнении в достоверности того, что представлялось первоначально очевидным. Процесс познания для Декарта - это процесс интеллектуальной ревизии содержания накопленного опыта и его последующая систематизация. Проводя такого рода. ревизию, человек, согласно Декарту, обнаруживает в своем опыте положение, в достоверности которого невозможно усомниться, и, используя это положение в качестве критерия, может затем упорядочить структуру самого опыта. Хотя современные исследователи отходят от трактовки связи компонентов формулы Декарта как выражения необходимости логического следования, его методологические функции при этом не претерпевают изменений. В частности, в соответствии с перформативной интерпретацией принципа cogito, "я мыслю" и "я существую" связаны не как посылка и заключение рассуждения, а как действие и результат, процесс и продукт. Принудительный характер принципа, подчеркнутый использованием термина ergo, - это не необходимость логического следования, а специфическое декларативное принуждение.