Джон Пауэлл - Как устоять в любви (издание 2)

Итак, не спрашивайте, почему я люблю вас. Ответ на такой вопрос может дать только обусловленная любовь. Я же люблю вас не потому, что вы имеете ту или иную внешность или совершаете те или иные поступки, или обладаете теми или иными добродетелями. Спрашивайте только: "Вы любите меня?" И я смогу ответить: "Да, да, конечно!"

Итак, согласно нашему тезису, чувство удовлетворенности находится в прямой зависимости от того, насколько человек верит в себя, от того, какова его ценность в его собственных глазах. Было бы замечательно, если бы вы смогли раз и навсегда решить любить самих себя и верить в себя. Это освободило бы нас от всех тех эмоций и переживаний, которые паразитируют на нашей психике и на 90% сковывают наш жизненный человеческий потенциал. Однако очевидно, что это невозможно. И с этим, наверное, все согласятся. Мы не в состоянии сделать это в одиночку. Я нуждаюсь в вашей любви, а вы в моей. Я нуждаюсь в том, чтобы видеть мои достоинства и добродетели отраженными в ваших глазах, звуках вашего голоса, в прикосновении ваших рук. Так же, как и вы нуждаетесь во мне, как в вашем зеркале, для того, чтобы увидеть то же самое о себе. Мы, конечно, можем потерпеть поражение, но можем достичь и успеха, а вот каждый из нас в отдельности может только потерпеть поражение.

Люди, не обретшие чувства принятия самих себя (самопринятия), обречены на постоянное страдание. Боль, причиняемая неприятием самого себя, не дает покоя на протяжении 24-х часов в сутки. Мы более или менее умеем обходиться с той болью, которая вызывается ограничением наших возможностей. Она, как головная боль, со временем проходит. Но как быть с болью, возникающей от ощущения нашего банкротства, которая захватывает самый центр нашего "я"? Когда она пройдет?

Эта наиболее фундаментальная из всех человеческих проблем усложняется еще и тем, что любовь, получаемая нами от других и являющаяся главным источником нашей положительной самооценки, не может нами накапливаться, откладываться про запас, наподобие денег. Наша самооценка постоянно колеблется. Мы не можем, например, пережив праздничное ощущение быть самими собой вчера, продолжать жить за счет этой радости всю остальную жизнь. Нам необходимо получать постоянно как бы подзарядку ободрения и поддержки, даваемых нам любовью других людей. Когда мы вдруг лишаемся любви и признания, нами овладевает ощущение пустоты и банкротства. Это ранит нас, причем весьма глубоко. Мы понимаем это, но эта боль отличается от всех других болей тем, что мы не знаем, что с ней делать. Когда мы прикасаемся к горячему предмету, то боль сразу говорит нам, что надо отдернуть руку. Но боль, порождаемая ненавистью к самому себе, порождаемая ощущением собственной никчемности, настолько диффузна, что ее почти невозможно осмыслить и как-то объяснить.

Большинство людей находят облегчение в развлечениях или с головой уходят в работу. Но развлечения не решают проблемы. Они дают лишь временное облегчение. Они являются лишь предупреждением неминуемо приближающейся боли. Таким образом, люди, которым не удалось найти удовлетворения и мира внутри самих себя, обычно прибегают к одному из четырех наиболее распространенных видов "замен". Описывая эти замены, д-р Глассер настаивает на том, что каждая из них представляет собой попытку уйти от боли, порождаемой банкротством личности ("песнэл фэйльюэ" — существительное "фэйльюэ" переводится на русский язык как: неудача, провал, авария, повреждение, банкротство; избранное нами значение, вероятно, не самое удачное, но наиболее лаконично отражает суть дела — прим. перев.). В соответствии со степенью неудачи в этом постижении ценности самих себя мы прибегаем к одному из этих обезболивающих средств, используя их в качестве убежища.

1. Депрессия. В то время как психологическая депрессия является эмоциональным состоянием, сопровождающимся болезненным унынием и тоской, варьирующим от легкого огорчения до явного разочарования, она может стать и становится на самом деле суррогатом или заменой страдания. Когда, образно говоря, психологический мотор человека начинает угрожающе вибрировать, причиняя невыносимые страдания, состояние депрессии резко "снижает обороты", почти останавливает "мотор". Тем самым она спасает мотор от полного выхода из строя. Депрессия спасает человека от его нестерпимой внутренней боли, смягчает невыносимое давление сложившейся ситуации.

Бесполезно убеждать человека, нашедшего для себя защиту в такой "замене", встряхнуться, ободриться. По крайней мере, подсознательно человек непременно отказывается от такого предложения. Ведь если он отбросит свою депрессию, он все равно не обретет чувства собственной ценности, он опять окажется во власти непереносимой боли несостоявшегося человека, боли, вызываемой банкротством личности, от которой депрессия была спасительным бегством. Депрессия была для него альтернативой отчаяния, "заменой", защитой от полного крушения, от непереносимого факта своей никчемности. Недавно в одной из газет сообщалось о том, что один молодой еще человек пилотировал свой собственный самолет, на котором он отправился вместе с женой и детьми провести свой отпуск. Во время полета самолет потерял управление и потерпел аварию. Сам глава семьи был единственным, оставшимся в живых, — все остальные члены семьи погибли. После того, как этот несчастный человек похоронил тех, кого он любил, он покончил с собой. Друзья говорили, что он не обнаруживал ни малейших признаков депрессии. В момент тяжкого горя он казался вполне мужественным и собранным. Все дело именно в этом — если бы он впал в состояние глубокой депрессии, возможно, он и не наложил бы на себя руки. В противоположность распространенному взгляду, люди, страдающие очень тяжелыми депрессиями, не кончают с собой. Депрессия как бы сдерживает напор эмоций, которые нередко могут привести к самоуничтожению.

2. Озлобленность и антисоциальное поведение. Второй "заменой" является озлобленность. Когда мы избираем эту "замену", мы тем самым даем выход чувствам банкротства и крушения, которые сопровождают ощущение нашей никчемности. Озлобленность почти всегда является результатом скрытого страха из-за ненадежности нашего существования. Когда мы ощущаем себя неудачниками, мы можем стать на путь "вентиляции" своих эмоций, "вентиляции" сидящей в нас боли через антисоциальное поведение. Если эта боль в нас достаточно глубока, мы можем даже кого-то убить и, уж во всяком случае, постараемся как-нибудь досадить другим. Мы будем искать те или иные способы, чтобы сделать других тоже несчастными.

Подобно депрессии, проявление озлобленности является стремлением к освобождению от глубоко сидящей боли, вызываемой банкротством личности. Озлобленность, вызывающее поведение являются обычным выражением фрустрации (чувства крушения — прим, перев.), страха, отрицательного отношения к самому себе. Такого рода "высвобождение чувств" часто используется в психотерапии. Пациентов побуждают к тому, чтобы они в контролируемых условиях психодрамы (импровизируемые оценки с заданными ролями — прим, пере.) давали выход своим обычно сдерживаемым эмоциям.