Мартин Селигман - Новая позитивная психология: Научный взгляд на счастье и смысл жизни

Эти переживания возникают спонтанно, надолго не задерживаются и не требуют размышлений. В процессе эволюции воз никла тесная связь между органами чувств и положительными эмоциями: прикосновение, вкус, обоняние, движение, зрение и слух дарят нам телесную радость. Поглаживание гениталий вызывает у младенцев улыбку. Тот же эффект до определенного возраста дает вкус материнского молока или французского ванильного мороженого. Если вы давно не мылись, горячий душ доставит вам невероятное наслаждение — куда большее, чем осознание того, что вы стали чище. Оргазм не нуждается в комментариях, а кто-то блаженствует, освобождая кишечник. Зрение и слух тоже вызывают позитивные чувства, однако связь здесь уже не столь непосредственна: вспомните хотя бы ясный весенний день, финал песни Битлз «Хей, Джуд», образ милого ребенка или ягненка, огонь в камине снежным зимним вечером…

Существуют и более утонченные чувственные удовольствия. Я любуюсь красотой чайных роз, с восторгом слушаю начало «Величит душа моя» К. ф. Э. Баха (сына известного композитора), наслаждаюсь вкусом сухого немецкого рислинга, растроганно смотрю заключительную сцену первого акта мюзикла «Воскресенье в парке с Джорджем», люблю духи «Шалимар», восхищаюсь точной рифмой и млею, когда двухмесячный сын сжимает мой указательный палец.

Но как бы ни тешили нас физические удовольствия, строить на них жизнь не получается — слишком уж они мимолетны и уходят с исчезновением внешних стимуляторов. Человек быстро привыкает, и ему нужны все большие дозы, чтобы «словить тот же кайф». Только первый кусочек ванильного мороженого, знакомство с ароматом «Шалимар» и первые несколько секунд у очага производят поистине неизгладимое впечатление. Затем острота удовольствия притупляется — разве что вы испытываете их изредка, с очень большим интервалом.

У высших наслаждений много общего с телесными удовольствиями — они тоже замешаны на «грубых чувствах», тоже мимолетны, быстро слабеют и становятся привычными. Однако эти состояния требуют более сложных внешних стимуляторов, они интереснее и разнообразнее удовольствий физических.

Существует немало способов классификации высших удовольствий, в том числе и мой. Для начала я выбрал одно позитивное эмоциональное состояние — радость — и отыскал в словаре все синонимы этого слова. Точно так же я поступил со следующим и повторял эту процедуру, пока не исчерпал весь запас слов. В результате набралось около ста понятий, связанных как с телесными, так и с более возвышенными удовольствиями. В отдельную группу я отобрал слова, характеризующие физические удовольствия (например, оргазм или тепло), а остальные разделил на три группы по степени интенсивности.

К разряду наиболее интенсивных принадлежат восхищение, блаженство, экстаз, трепет, восторг, эйфория, кайф, энтузиазм и возбуждение. В число умеренно интенсивных входят волнение, оживленность, энергичность, ликование, веселье, радость, бодрость, энтузиазм и влечение. К группе наименее интенсивных относятся комфорт, гармоничность, развлечение, насыщение и расслабление. Для решения нашей задачи — поднять уровень этих удовольствий в повседневной жизни — способ классификации не так уж важен.

Обращаться с этой проблемой к специалисту вам явно не придется. Каждый из нас лучше любого психолога сумеет ответить, что приносит ему больше удовольствия и как этого добиться. Однако знание трех принципов, открытых позитивной психологией, поможет вам сделать свое пусть кратковременное, но реальное счастье более полным и интенсивным, Эго учет привыкания, смакование и внимание к происходящему. Знакомство с этими психологическими концепциями может послужить для вас хорошим уроком усиления и продления любых приятных чувств.

Удовольствия — как телесные, так и более возвышенные — не могут быть использованы в качестве источника продолжительного ощущения счастья. Связанные с ними эмоции по определению преходящи, и как показывает практика, испаряются практически мгновенно. Когда я даю студентам задание сделать для себя что-нибудь приятное (скажем, посмотреть интересный фильм), мы неизменно приходим к выводу, что с окончанием сеанса прекращаются и соответствующие эмоции. Стоит исчезнуть внешнему стимулятору, как позитивные переживания растворяются в волнах повседневности, почти не оставляя следа. Это совершенно естественно, а исключения только подтверждают правило: иногда мы вспоминаем о каком-нибудь фильме и на следующий день (например, «Властелин колец»), а вкус бургундского сохраняется во рту две минуты. (В моей долгой карьере дегустатора-любителя были уникальные случаи: к при меру, мне доводилось пробовать вина, вкус которых ощущался во рту и на следующий день.)

Повторные попытки испытать то же удовольствие малоэффективны. От второй порции мороженого «Бассет» наслаждение вдвое меньше, а к четвертой остаются одни калории. Когда же потребность в последних удовлетворена, мороженое не намного вкуснее картона. Процесс привыкания, или адаптация, — неотъемлемая часть работы нашей нервной системы. Нейроны живо откликаются на новый стимул. Если же новой информации нет, их реакция не будет столь интенсивной. На уровне клетки это объясняется существованием так называемого рефракторного периода, в течение которого (обычно несколько секунд) нейроны просто не могут включиться повторно. Вот почему мы так чутко улавливаем незнакомое, а на привычное не обращаем внимания. И чем чаще происходит какое-либо событие, тем меньше оно нас волнует.

Удовольствия не только скоротечны, но и приводят порой к дурным последствиям. Помните «центры удовольствия», обнаруженные в мозгу крыс сорок лет назад? Исследователи вживили в определенные зоны подкорки головного мозга тончайшие электроды, чтобы всякий раз, когда подопытное животное нажимало на перекладину, в мозгу возникало небольшое электрическое возбуждение. Со временем такие крысы начинали предпочитать эту стимуляцию пище и размножению, а без нее погибали. Это важнейшее открытие касается не самого удовольствия, но зависимости от него. Оказалось, что электрическая стимуляция определенных участков мозга вызывает очень сильное желание снова испытать нечто подобное. Удовлетворить его может только повторная стимуляция, которая, к несчастью, вызывает еще большую тягу. Желание проходит, если крыса несколько минут терпит «ломку», не нажимая на перекладину. Но стремление получить стимуляцию настолько сильно, что животное вновь и вновь давит на перекладину — потому что попадает в зависимость. Неудовлетворенное желание вызывает такую негативную реакцию, что крыса старается его избегать [128].