Павел Таранов - Секреты поведения людей

Эта книга о психологии. Но не о той, о которой понаслышке знают школьники и которую вдалбливают студентам: околонаучной, скорее даже опереточной — так она легка и затаскана — вузовской дисциплине "о душе" ("психее", по-гречески), столь разговорчивой о своем предмете, столь лихо и шаблонно толкующей из века в век об одном и том же и уже давно набившей всем оскомину и ничего, кроме скуки и отвращения, не вызывающей.

Первоначальная ее загадка — человек — так и остался не раскрытым и не постигнутым. Что же он за существо такое? Демон или ангел, триумф и венец или закат и трагедия природы? Могут ли люди жить и находиться вместе?

Действительно ли они только то и делают, что колют друг друга, подобно обнимающимся дикобразам, как считал Артур Шопенгауэр, и истребляют сами себя, обмениваясь в общении выдыхаемым азотом, как это серьезно и очень озабоченно утверждал П. Я. Чаадаев?

Вопросы эти кочуют по столетиям, об них точат свое усердие полчища пытливых энтузиастов и высоколобых интерпретаторов, но дело стоит, а если и движется, то по кругу.

Сегодня уже все, пожалуй, поняли, что на старте психология, судя по всему, попереусердстовала. Выдавала желаемое за действительное, раздавала обнадеживающие векселя и много чего обещала.

Все бы ничего, и именно такой ее порыв был бы простителен, если бы приобретения соответствовали усердию. Но этого не случилось. Уровень накопленных знаний, увы, так и не сконструировал строгую, доказательно полную адекватно очерченную науку.

Пока, к сожалению, преобладает неровность, экзальтация, отдельные всплески. Засилье несистемности, случайных нагромождений, эмпирического хвостизма…

Вообще, мне кажется, что психология родилась больной. Недуг вроде и банален, но очень цепок — самолюбование. В итоге — самоограниченность, апломб, зацикленность.

Множество факторов, накопленных в различных отраслях человеческой деятельности, большой, просто-таки огромный слой сведений из человеческой повседневной коммуникативности психология то ли не видит, то ли игнорирует, то ли не в состоянии <���поднять> и понять.

Урожай информации действительно велик. На сегодняшний день мировая история имеет такое количество эпизодов, примеров, случаев, что из них можно уже создавать не иллюзорную науку, а подлинную. Базирующуюся на емких и очевидных законах и незыблемых правилах, откровениях и прозрениях, оставленных нам мудрыми предшественниками.

Здесь, в том труде, что перед вами, осуществлена пока что первая жатва. Но и это уже что-то! Более трехсот ценнейших аксиом человеческого естества в его стремлениях и поведении впервые сформулированы и предлагаются людям к каждодневному использованию. Их ценность превышает стоимость алмазов и, я не побоюсь сказать, всех накопленных сокровищ. Эта аналитика человеческого проявления может быть названа кладезем. Но подойдет и более короткое название — клад.

Есть восточная сказка, в которой рассказывается о приключениях одного короля, который разъезжал замаскирсванный по своим владениям; его не узнавали, но догадывелись о том, кто он, и при его приближении инстинктивно проникались уважением.

Читателю предстоит испытать ощущения коронованной особы. С той лишь разницей, что эта книга отнюдь не сказка, а самая настоящая быль. О нас. Обо всех и о каждом. О тех, кто были и есть, о тех, кто будет потом и после. О том, каковы мы и какими можем быть. Какими могли бы стать при случае и при желании. О безобразности, которая так красива, и о красоте, подчас такой безобразной.

Книга честная, но жестокая, ибо мужественна, тверда, непокорна… Она для сильных и трудолюбивых людей, для кого честь — это творчество, а весь мир — главная дорога.

Говорят, что идущий непременно осилит свой путь. Это конечно же, очень верно. Потому что таково свойство дорог: они хотят, просто жаждут быть истоптанными.

Так вперед же!

Знакомясь с подобного рода литературой, всегда можно задаться вопросом, а на какой фактологической базе строятся подход и аргументация автора? Какие источники достижений цивилизации послужили ему наводкой, вдохновением, краеугольным камнем? Ведь для написания таких книг, чтобы соответствовать ее названию и заявленному в предисловии размаху намерений, надо наверняка «вспахать» и «перелопатить» все необъятное поле уже имеющихся у людей сведений! Под силу ли такое одному человеку за недолгое время его жизни?!

Конечно, на невспаханной почве не вырастет ничего.

Конечно же, эмпирический фундамент не должен быть куцым да и общий теоретический фон такого, как в этой работе, замысла не должен быть слаб или бледен.

Но упомянутая <���необъятность> тем не менее пусть не ставится вами, мой читатель, во главу угла. В море воды много — да не напьешься, а чтобы утолить жажду, не надо озера — достаточно стакана воды.

Еще в работе "Анатомия мудрости: 106 философов" мне пришлось показать, что весь обширный круг интеллектуальных достижений человечества (выбор, обобщения, констатации) по количеству своему представляет хоть и множество, однако оно вполне счетно. Дело в том, что здесь мы имеем тот же феномен, что и во всей природе. Когда две и более бесконечности, накладываясь одна на другую во встречном взаимодействии, порождают вполне осязаемую конечную реальность. Мириады геологических элементов в потоке вечного времени кристаллизируются в конкретные горы, а как бы ни был неуловим в своих бросках и потугах ветер, он и из неисчислимости морских брызг творит то, что никто не затруднится назвать волной или водяным валом.

Так точно случается и у нас — людей: несметность искомого и найденного фиксируется некоторым полем усвоенного знания, которое, кочуя из уст в уста и из книг в книги, усредняется до полностью доступного для обработки и передачи — в режиме реального живого человеческого времени — материала.

И я своим делом, то есть данным трудом, вполне укладывась в вышеобозначенную схему и ее наличествующую фактичность. Платформа моей аналитики велика, но соизмерима с возможностями той задумки, действию которой она здесь подверглась.

Все законы, приведенные в данной книге, открыты или отобраны, сформулированы и систематизированы мною.

Для удобства восприятия они выделены полужирным шрифтом, помещены с двух сторон четким опознаваемым символом + или заключены в рамку.

Автор

Авторитет — будь то печатное слово, средство электронной информяции, официальный документ — действует на людей магически и безотказио.