Карл Роджерс - Брак и его альтернативы. Позитивная психология семейных отношений

Я. Я признаю все, что вы сказали о религиозном аспекте, но сейчас мне было бы интересно узнать о том моменте, когда Дениза сказала: «Хорошо, может быть, лучше нам развестись»,— на что ты ответил: «Прекрасная идея!» Ведь именно это действительно привело к трещине в ваших отношениях.

Дениза. Это все было в одно и то же время. Разговор с моими родителями произошел за два-три дня до годов­щины нашей свадьбы. Но я хотела бы сейчас сказать о том, что мы сейчас оба осознаем: этот кризис сохранил наш брак. Потому что после этого мы стали полностью другими людьми просто до удивления. После того как я снова вернулась в нормальное состояние, у нас как будто появился шанс наконец построить наши отношения в браке. До этого, как правильно заметил Эрик, мы, несо­мненно, не могли этого сделать.

Я. А кем ты была до того? Ты говоришь, что после кри­зиса наконец стала человеком и появился шанс укрепить ваш брак? А какой ты была до этого?

Дениза (после долгой паузы). Никто раньше меня об этом не спрашивал. Я никогда это не выражала словами. Я определенно была созданием своих родителей, это не­сомненно. Я действительно многое ценила в себе, но во многих отношениях... Я думаю, что на самом деле не лю­била себя. Но я чувствовала себя хорошим человеком.

Я. Частично потому, что во всем следовала родитель­ским моделям?

Дениза. Да, я была «пай-девочкой». Какой я была? (Пауза и замешательство.) Это трудно сказать. Я соглаша­лась с тем, что думали обо мне другие, и поэтому мне труд­но ответить на это с теперешней позиции, ведь тогда я восприняла их модели меня. Сначала это были мои роди­тели и затем Эрик. И когда все вылилось в конфликт, затем, через пять лет, все это открылось.

Эрик. У Денизы было очень мало индивидуальности, она лишь соответствовала ожиданиям других людей. Ее родители навязывали ей одно, а я другое, и это приводило к внутреннему конфликту и разрывало Денизу на части. У нее возникло шизофреническое раздвоение, индуциро­ванное извне. Что-то нужно было выбирать.

Эрик. Знаешь, Карл, наш брак всегда спасали кри­зисы. Если припомнить наиболее разрушительные и ужасные вещи, которые только могут происходить в браке, то все это было в нашем браке, и благодаря именно этим моментам произошел выход на новый Уровень наших взаимоотношений. И почти всегда происходит так, что в эти периоды кризисов ты стано­вишься более живым, настолько энергичным и настоль­ко отчаянным, что происходит нечто новое. В остальное время ты только стремишься соответствовать и подстра­иваться.

Я. Иногда наступают моменты, когда нужно сталки­ваться с проблемами лицом к лицу.

Эрик. Когда у нее случилось психическое расстройст­во, все старое отошло. И все нужно было начинать снова. Все старые основы не работали, так что мы должны были найти новые... Затем, во время периода, о котором я уже упоминал, когда у нас был широкий круг общения с другими людьми, мы сблизились с другой супружеской парой. Ситуация в целом была очень драматической и тревожной, благодаря чему у нас появились новые представления друг о друге и наши отношения стали более честными.

Я. И возник новый вид кризиса.

Эрик. Это был, несомненно, кризис. Причем кризис, который угрожал нашему супружескому союзу. Но его результатом стал такой уровень честности в наших отно­шениях друг с другом, обмене фантазиями, нашими стра­хами, нашими мечтами о других партнерах, о любовных делах и тому подобном, что это совершенно изменило саму основу наших отношений. Затем возникали другие ситуации реального кризиса.

Дениза. Я думаю, причина того, что кризисы шли нам на пользу, была в том, что мы действительно сильно этого хотели, мы не прятали хвост и добивались своего. Мы не бросились убегать, не испугались, выдержали са­мый трудный этап. А было бы гораздо легче все бросить и бежать без оглядки. Например, Эрик очень сильно ис­кушался все бросить, когда у меня началось психическое расстройство, он сам рассказал мне об этом. И я думала плюнуть на все и бежать, когда была история с другой парой, о которой рассказывал Эрик. Бежать от боли. Но если ты можешь пересилить боль и выдержать, то бу­дешь вознагражден. При этом что-то должно быть очень прочным и в тебе самой, и в отношениях, иначе не вы­держать. Нужно бороться так же сильно, какова сама любовь.

Я. Как ты думаешь, что лежит в основе вашей глубо­кой привязанности, которая так отчетливо слышится мне, когда ты рассказываешь о вас? Когда все, казалось бы, ле­тит в тартарары, ты в сломленном состоянии, а ваш брак переживает кризис из-за другой пары? Почему вы продол­жаете работать и хотите двигаться дальше в ваших отно­шениях? Как ты сама сказала, вы действительно работали, и это произвело на меня впечатление, хоть я и смотрел лишь со стороны. Но все-таки почему?

Дениза. Такая карма (смеется) . Несомненно, что у нас кармическая связь. В глубине души я в этом нисколько не сомневаюсь. Если ты можешь в это поверить, то поверь. Это легкий ответ, но я недавно поверила в реинкарнацию. Такой взгляд на вещи, несомненно, мог бы объяснить многое, через что нам пришлось пройти. Мы, без всякого сомнения, многим обязаны друг другу.

Эрик. Я думаю, одна из причин достаточно простая — социологическая причина. Мы оба происходим из орто­доксально религиозной среды, где важны строгие обяза­тельства и принципы. Во времена нашего детства развод был совершенно немыслимым явлением. И мы выросли с такими представлениями, которые проникли очень глубоко в систему ценностей, так что отсюда и привя­занность. Вторая причина состоит в том, что мы очень подходим друг другу сексуально. Причем мы оба имели достаточно сексуального опыта с другими людьми, чтобы понять: у нас особые отношения, и дело тут совсем не в нашей неискушенности. Для меня важна еще одна причина, которую мне трудно сформулировать, но я попытаюсь. Я провожу много времени с разными людь­ми — студентами, коллегами и многими другими, и все они время от времени становятся мне скучны. Все, без ис­ключений. Я просто устаю с ними, и мне хочется побыть одному. Никогда я не чувствовал ничего подобного с Де- низой. Мне никогда с ней не было скучно в течение всех пятнадцати лет. Я ненавидел ее, иногда она даже бесила меня. Я мог считать ее злой и все разрушающей, но я ни­когда с ней не скучал. Никогда не было так, чтобы мне за­хотелось быть где-нибудь еще, а не с ней только потому, что мне стало скучно. Бывало иногда, что мне хотелось уйти оттого, что я злился или что-то вроде того, но только не из-за скуки. Так вот, если говорить точнее, у нас всегда сохраняется очень тесная и прочная связь на каком-то глубинном уровне. Я, кстати, тоже верю в карму, как и Де­низа. Я думаю, есть некоторые тайны в нашей биологиче­ской природе, о которых мы мало что знаем. И еще мне кажется, что когда двое людей связываются через детей, устанавливается действительно близкая связь. Причем это не абстракция и не общественные представления. Это то, что действительно происходит на уровне биологии. Види­мо, потому что отношения друг к другу определяются уже третьим человеком, в котором соединены ваши гены и ва­ша биология.