Юджин Джендлин - Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями

Точно так же есть психотерапевты, понимающие тот телесный аспект, о котором я говорю, а есть и не понимающие его. Далее мы перейдем к обсуждению того, что именно клиент и психотерапевт могли бы сделать в том случае, когда возникает тупиковая дискуссия, чтобы предпринять конкретные шаги, способствующие процессу реальных переживаний.

Первое заключение

Вне зависимости от того, что человек говорит или делает, необходимо в каждый момент быть внимательным к тому, как слова и действия проявляются на уровне непосредственных переживаний.

Является ли данное высказывание, интерпретация, когнитивное переструктурирование или любая другая форма символического выражения реальным шагом по направлению к тому, как именно проблема переживается на соматическом уровне? Если это действительно происходит, то непосредственно ощущаемый эффект необходимо развивать. Если же эффект не наблюдается, нам следует признать неудачным то, что мы говорим или делаем, и отказаться от этого. Так мы можем избежать тупиковой дискуссии или попытаться уменьшить ее масштабы, если она уже началась. Такая проверка на уровне телесных ощущений должна применяться не только к вербальным интерпретациям, но практически ко всему, что клиент и психотерапевт могли бы сделать во время сессии. Все виды психотерапевтического воздействия требуют, чтобы клиент проверял таким образом наличие их конкретного эффекта. При этом некоторые виды воздействия действительно оказывают подобный эффект, а некоторые нет. Соответственно, все, что клиент говорит или делает сам, также нуждается в проверке с помощью телесных ощущений. Часто клиенту довольно сложно объяснить, как проверить на телесном уровне, оказало ли эффект то, что он сказал. Далее мы обсудим подробнее, как помочь ему сделать это.

Первое наше заключение само по себе не содержит ничего нового; новым является то, как именно осуществить проверку на уровне телесных ощущений. Еще Фрейд подчеркивал, что цель всякой интерпретации — проявить утраченный или вытесненный опыт. Интерпретации оказываются просто “строительными лесами”, временно воздвигающимися вокруг постройки и разбирающимися после ее завершения.

Психоаналитик Отто Фенихель так описывает данный процесс:

Все эффективные психотерапевты, начиная с Фрейда, соглашались в том, что в качестве реакции на всякую интерпретацию у пациента должно возникать конкретное переживание; в противном случае ничего реального не будет достигнуто, и от интерпретации и необходимо отказаться, хотя бы временно.

Фрейд уже очень давно говорил, что психотерапевту необходимо обращать внимание на последствия интерпретации, но это требование не было понято в достаточной мере. Один из выводов, следующий из совета Фрейда, о котором часто забывают, состоит в том, что психотерапевт может использовать много различных интерпретаций и различных методов, а отнюдь не один! Поскольку критерием, позволяющим оценить успешность психотерапевтического воздействия, является хотя бы небольшое продвижение, психотерапевт имеет право выбирать между интерпретациями и практическими процедурами, проистекающими из многочисленных теорий и методов. Если избранная процедура оказывается неудачной и не способна привести к реальным изменениям у клиента, психотерапевт может попробовать технику, связанную с иной теорией или методом. Однако при многообразии подходов современной психотерапии всякий выбор метода, применяемого к отдельному пациенту, неизбежно будет носить случайный характер. Проверка физических (возникающих на телесном уровне) последствий применения конкретного метода будет способствовать тому, чтобы такой выбор не был полностью произвольным. С помощью этой проверки психотерапевт сможет более эффективно использовать то, что предлагают различные подходы и быстро отказаться от тех из них, которые не вызывают реального эффекта, испытываемого на физическом уровне.

Иногда психотерапевт хотел бы продолжить какую-либо интерпретацию, даже если немедленного эффекта и не наблюдается. Однако в большинстве случаев, когда эффект на уровне переживаний не наблюдается, психотерапевту следует отбросить все сказанное им и вернуться к начальной точке (“Да, я вижу, не происходит ничего, о чем стоило бы рассказывать; хорошо, вспомним то, что вы сказали раньше...”). В этом случае ни минуты психотерапевтической сессии не будет потрачено даром на споры или замешательство.

Следовать естественному ходу психотерапевтического процесса клиента — наиболее простой способ избежать тупиковой дискуссии. Психотерапевту необходимо осознавать, что просто быть вместе с клиентом, в точности чувствуя то, что он испытывает, — задача весьма нелегкая. Но если это достигнуто, все эффекты, возникающие у пациента на уровне телесных ощущений, будут вызывать “резонанс” и у психотерапевта. Присутствие другого человека, готового разделить все, что бы ни проявилось во время психотерапии, вызывающее чувство безопасности и стабильности, — наиболее мощный положительный фактор. Если мы не пытаемся ничего улучшить или изменить, не стараемся что-либо добавить от себя (даже если у клиента проявляется нечто отрицательное), а просто говорим, что очень точно понимаем происходящее, предлагая свое присутствие, — это помогает клиенту оставаться в своих переживаниях, погружаясь в них все глубже и глубже. Возможно, это наиболее важная вещь, о которой необходимо знать всякому, кто пытается оказывать помощь другим. Кроме того, это самое простое средство избежать возникновения тупиковой дискуссии.

Но такая ответная реакция (называемая рефлексией чувств ) требует физической проверки. Говоря иными словами, клиенту необходимо на внутреннем уровне проверить и найти для себя ответ на вопрос: “Действительно ли я сейчас нахожусь в соприкосновении с этими переживаниями? И содержит ли сказанное психотерапевтом то, что я с таким трудом стараюсь выразить?”. Если это действительно так, клиент может почувствовать некоторое физическое облегчение. Вслушиваясь в сказанное, он чувствует, что это действительно нечто большее, чем выраженное словами. И больше не нужно бороться за то, чтобы быть услышанным. Оно просто присутствует здесь и сейчас; оно обрело жизнь. Когда это происходит, возникает ощущение, что внутри возникло больше свободного пространства — пространства, из которого может проявиться что-либо еще.