Ролло Мэй - Любовь и воля

Но Тиллих не всегда пользовался такой популярностью. Когда в 1933 г. он был выдворен из гитлеровской Германии и приехал в нашу страну, он часто говорил о захлестнувшей Германию волне псевдоромантизма и рассказывал, что его студенты находили его "слишком рационалистичным и логичным". Летом 1936 г. Тиллих съездил в Германию и, вернувшись в Нью-Йорк, рассказал о своих впечатлениях группе ученых. Зловещие перспективы будущего Германии так ужаснули его, что, блуждая бесцельно где-то в лесах вблизи Берлина, он ощутил вдруг грядущее пришествие демона. ("Я вижу руины, руины, руины. На Потцендаммер Платц будут пастись овцы".) Но середина тридцатых годов в Америке была временем либералов; почти никто из слушавших Тиллиха людей не принял сказанное всерьез. Один теолог из Чикаго, покидая аудиторию, заметил; "Мы наконец-то избавились от демонов, а Тиллих высматривает их за каждым деревом!" Что ж, цивилизованное варварство гитлеровской Германии оказалось куда страшнее самых страшных пророчеств Тиллиха. Эпоха, которая началась после Первой мировой войны и была провозглашена эпохой "технического разума", сейчас представляется поистине эпохой демонического.

Фрейд ввел нас в Дантово чистилище демонических сил и привел множество эмпирических подтверждений того, насколько серьезны демонические порывы и в какой мере извращения, невроз, психоз и безумие являются результатами неверной направлености этой силы. Фрейд писал: "Ни один человек, который, подобно мне, находит большую часть зла в тех полуприрученных демонах, что обитают в груди человека, и хочет бороться с ними, не может рассчитывать на то, что выйдет из этой борьбы целым и невредимым". [144]Произнесенное вроде бы мимоходом слово "полуприрученные" является точным определением человеческой формы демонического; "полностью прирученные" - это относится к ангелам, "неприрученные" - к дьяволам, ну а мы есть и то, и другое. Психотерапевтам понятно, что поддаваться искушению убежать от демонического просто потому, что оно представляет опасность, неконструктивно; в этом случае, устранение психологических проблем ведет к рутине "приспособленчества". Стало быть, исцеление людей - это прямая дорога к скуке. Неудивительно, что пациенты предпочитают невроз и психоз "нормальности", ибо их отклоняющееся от нормы существование, по крайней мере, не лишено жизненной силы.

Ощущение Фрейдом безжалостности жизни, его смирение перед судьбой в сочетании с гордостью за свой разум, его отказ потворствовать потребности человека в успокоительных речах - эти качества порождены не пессимизмом, в котором его часто обвиняли, а проникновением в зловещий смысл человеческого существования и постижением неизбежности смерти. Этим и обусловлено подлинное ощущение демонического.

Демоническое скрывается в том особом ударении, какое в своих работах Фрейд делает на "судьбе" и "роке", а также во многих его концептах вроде либидо, танатоса и инстинкта. В каждом из них содержится намек на то, что в нас живет сила, которая может подчинить нас, может превратить нас в "орудие природы", может погрузить нас в водоворот функций, которые сильнее нас. Либидо, или влечение - это естественное стремление, которое действует в воображении человека, может расставлять на его пути всевозможные ловушки и может заставить человека - стоит только ему расслабиться от ощущения, что на этот раз он устоял перед искушением - поступить вопреки здравому смыслу и стать безликим орудием - средством достижения целей человеческой расы. Если человек не сумеет найти контакт с этими неизбежными психобиологическими феноменами, это приведет его к патологии. Фрейд делал особое ударение на этой мысли - реалистичной, четкой и конструктивной (особенно по сравнению с викторианским отделением себя от природы). Я говорю, что демоническое "имплицитно" содержится в этих концептах; либидо, например, заявив о себе, умирает. И тогда в игру вступает эрос - как сила, которая вместе с нами будет противостоять инстинкту смерти и бороться за жизнь. Чтобы мы одержали победу, эрос должен появиться в демонической форме. Фрейд явно взывал к эросу как демону.

Профессор Морган противопоставляет жесткий и суровый взгляд Фрейда на любовь взглядам тех позитивных мыслителей, которые дают современному человеку невыполнимые обещания.

"Никакое искусство любви Фромма, никакая утренняя гимнастика, никакой здоровый образ жизни, никакая либерально-утилитарная технология... не принесут мир на землю и добрую волю людям [по мнению Фрейда]. А причина фундаментально проста. Мы, люди, несем в себе, неустанно взращивая, семена нашего собственного уничтожения. Мы должны как любить, так и ненавидеть. Мы хотим как создавать и защищать себя и своих собратьев, так и уничтожать их". [145]

Каждый человек, ощущая свое одиночество, стремится к единению с другим человеком. Он жаждет отношений, выходящих за пределы его самого. Как правило, он стремится победить свое одиночество с помощью какой-нибудь формы любви.

Психотерапевт Отто Ранк однажды заметил, что все проблемы всех приходивших к нему женщин были вызваны недостаточной агрессивностью их супругов. Несмотря на то, что это кажется предельным упрощением, слова эти очень красноречивы: наше культивирование расслабленного секса может сделать нас настолько вялыми и отстраненными, что из полового акта испаряется сама его энергия и женщина утрачивает элементарное, жизненно важное удовольствие быть покоренной, похищенной, обольщенной. "Укус любви" - момент враждебности и агрессии, который, как правило, наступает во время оргазма, но может быть украшением и всего любовного процесса - имеет конструктивное психофизиологическое назначение, настолько же приятное (если не более) для женщины, насколько оно экспрессивно значимо для мужчины.

Человеку, чтобы вступить в отношение с другим, требуется своеволие, умение стоять на своих собственных ногах, утверждение своего Я. Человек должен иметь что-то, что он может дать, и быть способным это дать. Разумеется, здесь есть опасность того, что он переусердствует в своем самоутверждении - что является источником ощущения одержимости демоном. Ибо если человек неспособен самоутвердиться, он неспособен к подлинным отношениям с другим человеком. Динамичные диалектические отношения - у меня есть искушение назвать их равновесием, хотя они равновесием не являются - представляют собой непрерывный процесс, в ходе которого человек одновременно берет и дает и, тем самым, самоутверждается, находит ответ "да" в другом человеке, а переусердствовав в самоутверждении, может почувствовать "нет" в другом человеке, отступить, но не сдаться, придать своему участию в этих отношениях новую форму и найти путь, адекватный целостности другого человека. Здесь мы имеем дело с конструктивным использованием демонического. Это утверждение человеком своей индивидуальности относительно другого человека. Оно всегда граничит с эксплуатацией партнера; но без него не может быть никаких серьезных отношений.