Джим Лоэр - Перезагрузка. Как переписать свою историю и начать жить на полную мощность

Я думаю, что существует и еще одна причина. Если вы войдете в топовые уровни спортивных состязаний, где каждый либо обладает реактивной подачей, либо забрасывает мяч на 320 ярдов, либо безукоризненно владеет техникой (так же, как и вы), то увидите, что разница между первым номером и номером 427 практически всегда не только в физических данных. Разница может заключаться в лучшей, чем у противника, истории; но выдающейся истории у вас не будет, пока вы правильно не определите вашу цель.

Одна из ведущих теннисисток мира (назовем ее Барбарой) обратилась ко мне в надежде восстановить свою игру. С тех пор как два года назад (от момента обращения ко мне) она поднималась до пятого места в рейтингах, ее рейтинг значительно упал, и в тот момент она проигрывала в первом и втором раундах турниров гораздо менее талантливым игрокам. Еще больше беспокоило Барбару и ее окружение то, что соревновательность и работа перестали быть для нее источником удовольствия. Она испытывала естественное волнение и улыбалась доверчивой улыбкой, когда впервые посетила меня, но теннис, как она твердо заявила, радости больше не приносил. Это стало как припев к песне. Она хотела изменить положение вещей.

– Какова ваша история? – спросил я, когда она села напротив меня. – Почему вы играете в теннис?

Я видел, что это не то, чего она ожидала.

К ее чести, она отшутилась. После пары вопросов она сказала:

– Я думаю, что… – и затем взяла паузу, чтобы подумать еще: – Я хочу иметь успех.

– Что это означает? – спросил я.

– Чтобы стать первой в мире, – сказала она довольно неуверенно.

– Хорошо. Вы хотите стать номером один в мире. Когда все кончится, у вас на могиле будет написано: «Она была номером один в мире». Вам это подходит?

Она выглядела ужасно недовольной и покачала головой. Я снова спросил:

– Почему вы играете?

Она вздохнула и подумала еще немного:

– Я хочу, чтобы у меня был красивый дом. Мне нравятся красивые машины. Я люблю машины. Боже, все звучит так ужасно. Я не хочу, чтобы это было на моей могиле. Вы просто сбиваете меня с толку.

Мы еще несколько раз проделали это упражнение, и каждый раз она так же быстро отказывалась от своего ответа, как и предлагала его.

– Вот ваше задание на сегодня, – сказал я ей. – Я хочу, чтобы вы действительно подумали о том, в чем ваша абсолютная миссия. Что происходит с вами? Что заставляет вас играть? Это пришло из вас, ни от кого больше. Ни от тренера, ни от матери, ни от вашего агента, ни от спонсоров. Не возвращайтесь ко мне, пока не сможете рассказать мне об этом. Хорошо?

Она ушла. Она не улыбалась.

На следующий день Барбара вошла в мой кабинет. На самом деле это неточная формулировка – она просто ворвалась в мой кабинет. Она была оживлена. Она не переставала улыбаться.

– Я сделала это, сделала, – сказала она, едва присев. – Я думала об этом всю ночь и наконец сделала это. Но я боюсь рассказать об этом вам.

– Почему?

– Вы подумаете, что это глупо. Может быть, вы решите, что это не стимулирует меня.

– А вы попытайтесь.

– Хорошо, – сказала она и сделала глубокий вдох. – Я хочу быть источником радости. Я хочу быть источником радости для каждого, о ком забочусь, и для всех, кто смотрит мою игру.

Я кивнул:

– И если на вашей могиле напишут: «Она приносила радость людям повсюду», вы будете довольны?

– Да, – сказала она, кивая и широко улыбаясь.

– Будет ли вам страшно проиграть, когда вы уже там?

– Нет, если я – источник радости. – Она сделала паузу: – Что вы думаете?

– Я думаю, что вы завоюете больше, чем у вас было, – сказал я, – и теперь мы можем приступить к работе.

Теперь, когда она определила свою абсолютную миссию – предпосылки своей истории, – мы смогли начать конструировать ее историю в деталях, где все дороги вели к удовлетворению этой цели – цели, которая, по-моему, была благородной и амбициозной, цели, которую я искренне нахожу красивой. Барбара могла побеждать в матчах, проигрывать их, она могла преуспевать или бедствовать, она могла выносить длительные путешествия и раздражающие вопросы от прессы после полных провалов… Но все, что требовалось ей для достижения успеха в жизни, – это оставаться верной своей цели распространять радость и благодарность, позитивную энергию и восторг на теннисном корте и за его пределами. Если делать так, то даже в проигрыше может быть радость. По мере того как она начинала относиться с уважением к тому, что делает, и отдавать этому свои лучшие и максимально сфокусированные силы, а окружающие начинали ощущать искренность ее усилий, она писала блистательную жизненную историю, даже проигрывая матч. Далее мы должны были перейти к ритуалам, чтобы помочь ей выстроить историю о ее семье, здоровье, финансах, друзьях, о каждом важном аспекте ее жизни так, чтобы все они соответствовали ее ценностям и ее радостной цели. Три дня спустя мне позвонил ее тренер. «Что вы сотворили с ней? – спросил он. – Она вновь полюбила тренировки. Она не может дождаться выхода на корт. Она радуется.

Она больше не недовольна и не ненавидит свою популярность».

Барбара снова начала побеждать. За следующие несколько месяцев она неизменно побеждала всех игроков, которых она должна была побеждать согласно ее рейтингу. И наконец она начала выигрывать у игроков, стоящих в рейтинге выше ее. В первых кругах ближайшего турнира «Большого шлема» – первого «Большого шлема» с тех пор, как она заново открыла для себя, почему играет в теннис, – она встретилась с одной из ведущих ракеток мира, многократной чемпионкой «Большого шлема». В пяти их предыдущих встречах Барбара едва ли выходила победительницей хотя бы в одном сете.

Барбара выиграла. Чистыми сетами. «Я совсем не боролась с собой, как я обычно делала, – приводились ее слова после матча. – У меня было столько матчей, таких как этот, где я была действительно близка к победе над лидерами, и наконец сегодня это свершилось».

Я не хочу сказать, что с тех пор ей сопутствовал непрерывный успех в состязаниях, – это не так, и после ее возвращения к высоким результатам было небольшое возвращение к прежним показателям. Но она всегда играла как источник радости и света. Открыв (или заново открыв) для себя свою истинную цель, выходящую за определение отдельных назначений в команды, призов и ежегодных побед, она не могла не быть увлечена гораздо больше, чем раньше, своей жизнью, процессом обучения, удовольствием от игры и практически каждым важным аспектом и за пределами корта. Я проработал с достаточно большим количеством спортсменов, чтобы видеть ошибочность абсолютной миссии. Стать номером один в мире, побить мировой рекорд, попасть на обложку Sports Illustrated, победить в чемпионате страны. В каждом из этих случаев, когда я заставлял своих слушателей-спортсменов выяснить, действительно ли эти цели могут существовать как окончательный критерий для определения успешности их жизни, их объяснения, так же как в случае с Барбарой, становились беспомощными и неубедительными. «Я попал на обложку Sports Illustrated – значит, я достиг успеха в жизни».