Стивен Гаррисон - Счастливый ребенок

Я не хочу сказать, что ребенку нечему научиться у взрослых, – все дело в том, как происходит это обучение. Жизнь говорит нам, что вполне достаточно, чтобы взрослые не уничтожали ребенка: остальное он откроет для себя сам. Но если обучение принудительное, то ребенок учится только одному: главное в жизни – это сила. Так и происходит его уничтожение.

Человека нельзя избавить от трудностей, свойственных человеческому существованию. Перед каждым из нас стоит экзистенциональная задача – понять, что такое моя жизнь и для чего она мне дана. Является ли жизнь исключительно материальной? Дана ли для того, чтобы приобретать и обладать? Каждая личность, каждый ребенок (не будем забывать, что ребенок – это личность) должен ответить на этот вопрос, жить в соответствии со своим ответом, а потом задуматься, верен этот ответ или нет. В любой среде найдутся дети, которые скажут: «Да, я хочу получить все, что только можно». Таковы их устремления. Но могут быть и другие ответы, другие устремления.

По мере того как дети проходят обучение, делают выборы и терпят неудачи, а может, и добиваются побед, в игру вступает их врожденный интеллект. И если им предоставить свободу, разве они не почувствуют себя настолько свободными в своих исследованиях, чтобы обратиться за помощью, если таковая понадобится? Разве они не захотят обратиться к специалистам, к тем, кто овладел знаниями в данной области?

Наставник, мастер, художник или исследователь может обучать совсем не так, как учитель. Увлеченный человек учит, излучая радость и любовь, которые он испытывает по отношению к своему предмету. И вот ученик говорит: «Меня интересует эта технология, ремесло, область знаний, а у вас есть что сказать по этому поводу. Я бы тоже хотел этому научиться. Как мне это сделать?» Таково начало диалога, несущего знания и мудрость. Осознание своих потребностей, созидание отношений и исполнение договора – вот важнейшие элементы процесса образования.

Условия передачи знаний определяются участниками соглашения. Я могу сказать: «Я хочу приходить каждый понедельник в полдень и учиться игре на скрипке». А вы отвечаете: «Что ж, отлично, но вам придется заниматься пять часов в неделю, потому что я не стану попусту тратить свое время, если вы этого не будете делать». Договор заключен. Теперь я буду учиться у вас, пока не пойму, что мне нужно от этого учения. Такая система обучения ни в малейшей степени не похожа на традиционную, когда отец говорит сыну: «Тебе пора учиться играть на скрипке, потому что я начал учиться этому, когда мне было семь. А эти занятия будут тебе полезны. Да и в математике помогут».

Встречая своего учителя, вы инстинктивно тянетесь к нему – ведь вы понимаете: он знает то, что хотите узнать вы. Но о каком умении ни шла бы речь, ответственное отношение к обучению и наставнику предполагает наличие дисциплины.

Это дисциплина, которая естественным образом возникает из взаимодействия глубокого интереса ученика и любви мастера к своему делу. Желание учиться порождает энтузиазм, преданность, целеустремленность, на которых строятся отношения с мастером. Если же ученик не имеет такого желания, то настоящий мастер не станет тратить на него

свое время, поскольку ученик еще не созрел, не проявляет энтузиазма, не настроен, не понимает своих собственных потребностей в данном знании.

Мастер, в свою очередь, должен быть настоящим мастером, а не шарлатаном. Он просто обязан жить в любви к своему искусству, ремеслу или науке. И он должен быть убежден, что энтузиазм ученика – это второй полюс, благодаря которому происходит обучение. Отношения между учеником и мастером не опираются на власть и подчинение. Это отношения сотрудничества, в которых человеческие знания, мастерство и мудрость передаются как негасимое пламя из поколения в поколение. Этим пламенем нельзя завладеть, его нельзя создать или контролировать в одиночку.

Такая передача мастерства и мудрости может происходить при посредстве личности, книги или каких-либо событий. Музыка, стихи, заход солнца – это может быть все что угодно, если оно связано с согласованием внутреннего и внешнего, с неким электрическим током, превращающим меня прежнего в меня сегодняшнего. Теперь я – хранитель этого огня, я всегда готов передать его, если представится возможность. Живя в радости познания нового, мы все становимся подмастерьями и наставниками, волшебниками и учениками.

Если вы чувствуете в себе стремление чему-то выучиться, если вы обладаете способностью идти к своей цели, невзирая на препятствия, то вас ничто не остановит – вы найдете мастера или наставника. И если этот мастер понимает различия между насаждением знания и учением, то вы сможете учиться. Как поступают истинные мастера? Они учат вас тому, что им известно, а потом выгоняют вон. «Дело сделано. Ты получил от меня все, что мне известно, – иди!» Они не позволят вам остаться в прежней структуре отношений. Ведь невозможно до конца оценить то, чему вас научили, не выйдя из тени своего учителя и не начав передавать свои знания другим.

Любая учебная среда должна сперва предоставлять доступ к знаниям, а потом – доступ к двери. Одна из главных ошибок, совершаемых в большинстве школ, состоит в том, что они дают доступ к информации, информации и еще раз информации. А вот выхода – метафорической двери – там нет. Дети могут учиться, но у них редко бывает пространство для экспериментирования с информацией и превращения ее в знания и мудрость.

Наставничество преподает основы, но, кроме того, оно помогает совершить прорыв. Прорыв способны совершить те, у кого хватает мужества выйти за рамки известного. Но, к сожалению, слишком часто образование ограничивается запоминанием информации и не высекает искры творчества, позволяющей использовать информацию как инструмент. Наставник передает то, что ему уже известно, но он должен быть открыт и тому, что идет следом, быть готовым передать и эту тайну. При наличии интереса ученик быстро постигает основы, и любую учебную среду можно организовать таким образом, чтобы до основ можно было добраться в тот момент, когда это наиболее полезно для ученика.

В отсутствие своего наставника свободный ученик становится исследователем. Он экспериментирует в поисках мастерства, ищет сведения о том, чего достигли другие, взаимодействует с товарищами, разделяющими его энтузиазм. При этом некоторые из них могут питать страсть к шахматам, тригонометрии, художественному литью или китайской поэзии.

Учебное сообщество должно стать перекрестком, с которого можно отправиться к самым разным наставникам. Хочу ли я быть барабанщиком, писателем, инженером или каменщиком, для меня, как и для других учеников, найдется наставник, который будет работать с группой энтузиастов. Разумеется, если я захочу научиться мастерству каменщика самостоятельно, то я буду экспериментировать с грудой кирпичей и раствором. Вероятно, у меня получится кривая стена, но зато я узнаю кое-что об экспериментировании и учебе.