Дмитрий соколов - Виткины байки

Но потом из дома выходит сама Лилия, и скандал вспыхивает заново. Лилия не хочет разборок и бежит в горы. (От любого дома в нашей деревне сразу начинаются горы). Дима опять наливается кровью и бежит за ней. Емеля бежит за ними. Снизу хорошо видно, как они карабкаются по склону горы. О, шикарный боевик!

Но чистая трагедия плохо удается в наших местах; внезапно в ней проступают черты самой дурацкой и низкопошибной комедии. На вчерашней пьянке Емеля чем-то сильно траванулся, и еще с утра его сильно поносит. Так что третий бегун начинает от передних двоих отставать, потому что приседает под кустиком… потом бежит дальше… приседает в овраге…

Лилечка в тот раз отстояла свою свободу, с Димой не уехала и на несколько месяцев рассталась. Только через несколько лет она возвращается в Ворон, где уже угнездилась ее любимая подружка.

Итак, возвращаемся во время наше: приезжает Лилия – и меня перемыкает. Я хочу спать с ними двумя. Эта тема уже гуляла между нами когда-то, и тогда я жестоко обломался. Сейчас, вроде бы, у нас у всех хорошие отношения, и есть на что рассчитывать. Проходит день, наступает вечер. Подружки уходят гулять. Я остаюсь делать сахарницы из декоративных тыкв – для нового кафе Лилии.

Я работаю в своей новой мастерской, перед входом в которую стоит новенький – моего изготовления – стол. Я хочу представить его как персонажа истории: он вырезан причудливыми линиями, без единого угла. Я им горжусь. Я вырезаю сахарницы и выжигаю на них рисунки, стараясь наполнить их своим стремлением к Лиле.

Их нет и нет, нет и нет. Девки загуляли. Я знаю, как это бывает, и расстраиваюсь. Укладываю спать ребенка и грущу. Уже совсем ночью появляется Лиля. Ее шатает: она и сильно пьяная, и сильно обкуренная. Ее хватает сказать, что Витка сейчас придет, после чего она падает спать.

Я выхожу в сад встречать Витку.

Я не сразу замечаю ее в темноте. Она лежит на моем новеньком столе и блюет. Я подхожу и становлюсь рядом. Ей заметно плохо. Но когда она перестает блевать, то начинает счастливо смеяться!

У меня сбой программы.

Она лежит и хохочет, и приговаривает: “Как хорошо!” Я помогаю ей идти в дом, ее шатает, но она совершенно счастлива. Не сразу, но постепенно она сформулировала: “Я поняла, что свободна!” А пробило это ее вот примерно когда упала на стол, вернувшись из поездки в бар соседней деревни с какими-то пацанами на мотоциклах. “Как хорошо – никто не приставал!” Я со своими приставаниями уже тоже понял, что обломался. То есть еще попробовал поприставать ночью и к той, и к другой, но это было уже сплошное мучение и морочение мозгов.

На следующий день Лилия уехала. Сделанные сахарницы я ей не отдал: не за что. С тех пор – вспоминаю – никто ими так и не пользовался. Сгинули потихоньку.

А Виткина свобода в наступившем лете расцвела и заматерела. До таких физических жёсткостей дело больше не доходило.

Я тоже попустился.

Если вернуться к сюжету про Ёжика, он же принц-эксгибиционист, то вот вам грубая и неудавшаяся его попытка от Лошади что-то получить. Ну ладно, она не моет посуду и не стирает его носки, но уж сексуально-то она доступна? Оказывается, нет; или во всяком случае, не так всё просто. Насилием ее не возьмешь. Ёжик пытается взять ее “культурным” насилием, обычного семейного плана, типа, “у каждого в доме свои обязанности”. Хрена с два! Её тошнит от такой семейной жизни. И я её понимаю. Как понимаю и Ёжика, сжигающего траву (смотреть сюжет про Ревность) и перестающего чистить водопроводную канавку. Она имеет полное право распоряжаться своим телом, а он имеет полное право распоряжаться плодами своих трудов.

Мужчина и женщина на земном уровне имеют не такую уж большую возможность договориться.

С годами – я понял еще одну вещь, которая мне поначалу казалась жуткой – любовь утихает, а желание использовать растет, да ещё как!

Витка зациклена на своей маме.

Ни на что и на кого другого она не потратила столько сил, как на то, чтобы:

· Не стать такой как мама;

· Доказать маме как та неправа;

· Отомстить ей.

Конечно, большая часть этих мыслей не особо осознавались Виткой. Но и теперь, когда она их понимает, положение не сильно изменилось.

Мама в детстве била Витку. Била сильно и истерично, в припадках гнева. Витка была большой и сильной девочкой, но она никогда не пыталась защититься или ударить в ответ (только пряталась).

Мама всегда была уверена, что она права. Витка рассказывает, что только когда из семьи ушел папа (Витка только что закончила школу тогда), у мамы было несколько дней просветления – впрочем, она их в основном проплакала. Мама сказала ей тогда, что внутренне никогда не сомневалась, что все, что она делает, сойдет ей с рук и обернется хорошо – и скандалы мужу, и избиения дочери.

Как мама доставала отца? А очень просто. Простенькой зарисовкой является такая. Отец приходит как-то домой (он офицер, они живут в военном городке) и говорит, что сегодня вечер и танцы в близлежащем кафе. Мама идти не хочет, уж не помню почему. Отец уходит один. Тогда мама начинает бегать из угла в угол и страдать. Через час она посылает маленькую Витку посмотреть, что там происходит. Витке где-нибудь 6-7 лет. Она не хочет идти, и вообще, и одна по темным улицам. Мама истерит: надо! Витка отправляется, подходит к кафе, смотрит через стеклянную стенку на танцующих и бежит домой. Сообщает: «Папа танцует с какой-то женщиной». Дальше мама бесится дома, а потом приходит папа, и скандал становится настоящим. Игра простая и результативная.

Когда Витка была совсем маленькая, близкий друг отца стал ухаживать за ее мамой и уговаривал уехать с ним в Москву (из тьмутараканских военных городков, где они обитали). Она какое-то время маялась, до последнего срока, но наконец не поехала.

Заниматься сексом мама стеснялась, и любовницей была очень слабой, даже в лучшие времена любви. Расслабилась она и погуляла только когда папа ушел к другой (тайная вторая семья была у папы до этого несколько лет).

В молодости мама была очень красивой – так считает Витка. Она была молодой, задорной и веселой. Сейчас она быстро старится, хотя и занимается всевозможной народной и эзотерической медициной.

Одно из объяснений всех этих маминых шалостей вот какое: она происходит из «женской» семьи. Есть такие семьи с очень сильным перевесом женского начала. Мужчин там нет или как бы нет. В Виткиной семье все не так запущено, мужчины все-таки есть, но они – как бы сказать – не играют особой роли. Уже несколько поколений рождаются только девочки, всегда две. Витка – старшая дочка из двух, ее мама – старшая дочка из двух и так далее. Мужчины в этом котле не считаются чем-то достойным уважения и большого внимания. В общем и целом, мужики – «козлы», как говорит расхожий народный образ.