Капра Фритьоф - Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем

Примерно 35 000 лет назад современный вид Homosapiens пришел на смену неандертальцам Европы и эволюционировал в подвид, известный как кроманьонцы — по названию пещеры на юге Франции, — к которому принадлежат все современные люди. По анатомическим признакам кроманьонцы идентичны нам. Они в полной мере развили язык и произвели настоящую революцию в технологии и художественном творчестве. Тщательно изготовленные орудия из камня и кости, украшения из раковин и слоновой кости и великолепные рисунки на стенах влажных, труднодоступных пещер — яркие свидетельства культурной утонченности этих ранних представителей современной человеческой расы.

До недавнего времени археологи полагали, что кроманьонцы совершенствовали свое пещерное искусство постепенно, от грубых и неуклюжих рисунков до блестящих росписей в Ласко, выполненных около 16 000 лет назад. Однако сенсационная находка, обнаруженная в пещере Шове в декабре 1994 года, заставила ученых радикально пересмотреть свои идеи. Эта огромная пещера в провинции Ардеш на юге Франции представляет собой лабиринт подземных помещений, на стенах которых размещено более 300 великолепно выполненных росписей. Стиль напоминает рисунки в Ласко, однако тщательное радиоуглеродное датирование показало, что росписям в Шове не меньше 30 000 лет51.

Рисунки, выполненные охрой, углем различных оттенков и красным железняком, представляют символические и мифологические образы львов, мамонтов и других опасных животных; многие из них запечатлены в стремительном беге или прыжке на всю ширину каменных плит пещеры. Специалисты по искусству каменного века были поражены утонченной техникой (тени, динамика фигур, точные углы и др.), которой пользовались пещерные художники для передачи движения и перспективы. Помимо росписей, в пещере находилось множество каменных орудий и ритуальных объектов, в том числе напоминающая алтарь каменная плита, увенчанная черепом медведя. Возможно, самой интригующей находкой оказалось угольное изображение шаманического существа — наполовину человека, наполовину бизона — в самой дальней и темной части пещеры.

Неожиданно древняя дата этих великолепных росписей означает, что высокое искусство было неотъемлемой частью эволюции современного человечества с самых первых его шагов. Как отмечают Маргулис и Саган:

Одни только эти росписи ясно говорят о присутствии Homosapiens на Земле. Только люди рисуют, только люди придумывают церемониальные походы в отдаленные уголки влажных, темных пещер. Только люди торжественно хоронят своих мертвецов. Поиск исторического предка человека — это поиск сказочника и художника52.

Это означает, что верное понимание человеческой эволюции невозможно без понимания эволюции языка, искусства и культуры. Другими словами, сейчас мы должны перенести наше внимание на разум и сознание — третье концептуальное измерение системного взгляда на жизнь.

1. См. Сарга(1982), рр. 116ff.

2. Цитируется там же, р. 114.

3. Margulis(1995).

См. ниже, с. 247 и далее.

См. выше, с. 223–224.

Cm.GouM(1994).

Kauffman(1993), pp. 173, 408, 644.

Ранние попытки синтеза некоторых из этих элементов см. в Jantsch(1980) и Laszlo(1987).

9. Lovelock(1991),p. 99.

10. См. Margulis and Sagan(1986), pp. 15ff.

11. См. Сарга(1982), рр. 118— 9.

См. Margulis and Sagan(1986), p. 75.

Там же, р. 16.

Там же, р. 89.

См. там же.

См. там же.

Margulis(1995).

См. выше, с. 181.

Margulis and Sagan(1986), p. 17

Там же, р. 15.

Margulis and Sagan(1986); см. также Margulis and Sagan(1995) и Calder(1983).

Margulis and Sagan(1986), p. 51.

См. выше, с. 111–112; а также Kauffman(1993), pp. 287ff.

См. выше, с. 227.

Margulis and Sagan(1986), p. 64.

См. выше, с. 181.

Margulis and Sagan(1986), p. 78.

Cm. Lovelock(1991), pp. 80ff.

Cm. Margulis(1993), pp. 160ff.

См. выше, ее. 183–185.

Margulis and Sagan(1986), p. 93.

Там же, р. 191.

Там же, p. 103.

Там же, р. 109.

CM.Lovelock(1991), pp. 113ff.

См. выше, с. 179 и далее.

См. выше, с. 250 и далее.

Margulis and Sagan(1986), p. 119.

См. выше, с. 183–184.

См. Margulis and Sagan(1986), p. 133.

См. Thomas(1975), pp. 141ff.

Margulis and Sagan(1986), pp. 155ff.

Cm. Margulis, Schwartz, and Dolan(1994).

Margulis and Sagan(1986), p. 174.

Там же, p. 73.

Margulis and Sagan(1995), pp. 140ff.

Margulis and Sagan(1986), p. 214.

См. там же, pp. 208ff.

Там же, p. 210.

Brower(1995),p. 18.

Cm. «New York Times», June 8,1995; Chauvet et al. (1995).

Margulis and Sagan(1986), pp. 223–224.

В контексте зарождающейся теории живых систем разум — не вещь, а процесс. Это познание, процесс обучения, тождественный процессу самой жизни. В этом состоит суть теории познания Сантьяго, предложенной Умберто Матураной и Франциско Варелой.

Идентификация разума, или обучения, с процессом жизни представляет радикально новую идею в науке, но в то же время является одной из самых глубоких и архаичных интуитивных догадок человечества. В древние времена рациональный человеческий рассудок, или разум, рассматривался просто как один из аспектов нематериальной души или духа. Основное различение проводилось не между телом и разумом, но между телом и душой, или телом и духом. Хотя различие между душой и духом менялось со временем, оба эти термина с самого начала объединяли в себе два понятия — жизненную силу и деятельность сознания2.

В древнейших языках обе идеи выражались через метафору дыхания жизни. Действительно, этимологические корни слов «душа» и «дух» во многих языках восходят к «дыханию». Словом, обозначающим «душу» на санскрите (атман), греческом (пневма) и латинском (анима), служит «дыхание». То же относится и к «духу». На латинском {спиритус), греческом {психе) и древнееврейском (руах) это тоже — «дыхание».

Всеобщее древнее интуитивное представление, стоящее за этими словами, связывало душу или дух с дыханием жизни. Подобным же образом, концепция познания в теории Сантьяго далеко не ограничивается рациональным разумом, но включает весь процесс жизни. Дыхание жизни — исключительно точная метафора для его описания.

Когнитивная наука

Подобно концепции «ментального процесса», независимо сформулированной Грегори Бэйтсоном3, теория Сантьяго уходит корнями в кибернетику. Она была разработана в рамках интеллектуального движения, которое подходит к изучению разума и познания с системной, междисциплинарной точки зрения, лежащей за пределами традиционной сферы психологии и эпистемологии. Этот новый подход, который еще не выкристаллизовался в зрелую научную дисциплину, все чаще называют когнитивной наукой4.

Кибернетика дала когнитивной науке первую модель обучения. Она исходила из того, что человеческий интеллект подобен компьютерному до такой степени, что познание можно определить как обработку информации, т. е. манипуляцию символами, основанную на наборе правил5. Согласно этой модели, процесс познания включает в себя ментальное представление. Разум здесь осмысливается как компьютер, манипулирующий символами, которые представляют определенные черты мира6. Эта компьютерная модель ментальной деятельности была настолько убедительной и мощной, что господствовала во всех исследованиях когнитивной науки на протяжении более чем тридцати лет.