Сергей Степанов - Мифы и тупики поп-психологии

Вспоминая эксперимент Харлоу, иной раз в толпе так и видишь детишек, выращенных "проволочной" или "плюшевой" мамой. И сразу узнаешь ребенка настоящей мамы…

Человек обладает удивительной, почти необъяснимой способностью к самовнушению. Очень часто с человеком случается именно то, что, по его мнению, обязательно должно произойти в силу каких-то серьезных причин. Это явление давно изучается и используется в медицине: у многих больных состояние заметно улучшается после приема совершенно нейтральных препаратов, прописанных под видом сильнодействующих лекарств.

Неожиданное применение этому эффекту нашел психолог Клаудио Чараволо из Неаполя. Он предложил всем желающим сны на заказ.

Условие одно, очень простое: купить крошечную пробирку, в которой содержится, в зависимости от желанного сна, десять миллилитров той или иной волшебной жидкости, и в течение недели, перед тем как отправиться в постель, принимать по нескольку капель. В Риме, Милане, Неаполе помощники находчивого психолога развернули бойкую торговлю и товар пошел. У каждого покупателя спрашивали телефон — для последующего опроса об эффективности воздействия капель.

Результат превзошел все ожидания. 70 процентов клиентов, капнув себе на язык две-три капли из пробирки, действительно увидели желаемый сон. Каково же было удивление людей, когда им сообщили, что волшебные капли — не что иное, как обычная минеральная вода! Клиентов попросили тем не менее купить еще капель и продолжить их употребление. Более десяти процентов согласились и вновь увидели во сне, что хотели. А еще десять процентов опрошенных ответили, что после первой недели не принимали капель, но по-прежнему видят желанные сны.

Научную сторону эксперимента предстоит теперь объяснить самому Чараполо. А вот финансовой займутся органы правопорядка.

Более ста лет назад Уильям Джемс, характеризуя развитие научной мысли, писал: "Поначалу новая теория объявляется вздорной; на втором этапе многие готовы признать, что в ней "что-то есть"; и наконец ее вчерашние противники начинают оспаривать друг у друга приоритет ее открытия".

По прошествии века подмеченная Джемсом тенденция, похоже, сменилась иной. В наши дни научный мир то и дело сотрясают мини-перевороты, информация о которых немедленно становится достоянием широкой общественности. Та, как правило, встречает новации рукоплесканием. Поспешно (и не всегда продуманно) новшества внедряются в практику. И лишь по прошествии времени возникают сомнения: а не была ли очередная "революция" громким, но бесплодным хлопком рекламной петарды?

Нечто подобное происходит на наших глазах с теорией эмоционального интеллекта. Преподнесенная общественности в середине 90-х, она поначалу вызвала бурные восторги, которые в обывательской среде не стихают по сей день, но в научном мире постепенно не только охладели, но и сменились откровенным скепсисом. В наши дни в разных источниках можно встретить самые противоречивые суждения об этой теории — одни объявляют ее революционным прорывом в психологии, другие беспощадно критикуют. Дабы составить собственное непредвзятое суждение об этой теории, весьма привлекательной и интересной, попробуем со всех сторон рассмотреть ее содержание и историю.

Большинство источников приписывают авторство теории эмоционального интеллекта и самого этого понятия американскому психологу Даниэлю Гольману. Если судить по начальным этапам его карьеры, состояться как ученому-психологу Гольману долго не удавалось, и он подвизался в Гарвардском университете в скромной роли приглашенного преподавателя. Но отсутствие научного таланта с лихвой компенсировалось другим его даром — Гольман неплохо владел пером. Несколько лет он работал редактором научно-популярного журнала Psychology Today, а также выступал обозревателем солидной газеты "Нью-Йорк Таймс", специализирующимся на психологических проблемах. Чутко отслеживая достижения и открытия своих более удачливых коллег, Гольман регулярно отражал их на газетных страницах в ярких, доступных широким читательским массам обзорах. Параллельно он написал и несколько научно-популярных книжек, которые были встречены публикой в целом благосклонно, но бестселлерами не стали.

Поворотным моментом в карьере Гольмана стала публикация в 1995 г. книги "Эмоциональный интеллект — почему он может быть важнее, чем IQ". Книга стала настоящей сенсацией, полтора года не покидала верхних строчек в американском рейтинге бестселлеров, а в последующие годы была переведена на 30 языков. К настоящему времени в США продано уже более миллиона экземпляров этой книги, а во всем мире — свыше 5 миллионов, что за несколько лет превратило скромного преподавателя и редактора в мультимиллионера.

Окрыленный успехом своей книги, Гольман развил ее идеи в новой работе, посвященной развитию эмоционального интеллекта (понятно, что и эта книга в не меньшей мере способствовала приращению его состояния). В нашей стране эти работы пока не переведены и известны главным образом в восторженном пересказе, которым в меру способностей преимущественно занимаются разные бизнес-тренеры охотно подхватившие заморскую идею (своих у них, кажется, никогда и не было). Высоко оценили новый подход и те российские психологи, которые заняты в сфере образования и воспитания. И их можно понять. Если рассматривать интеллект в традиционном его понимании, то его формирование, или развитие умственных способностей, представляется делом крайне непростым, к тому же с очень спорными перспективами. Вообще вопрос о том, можно ли прибавить человеку ума, постоянно упирается в другой вопрос: что такое ум? Ответы, предложенные Гольманом, не могут не подкупить своей относительной простотой и достижимостью.

Так что же он предлагает?

Во все времена принято было считать, что успех в любой сфере человеческой деятельности требует немалого ума. Умный человек сумеет отыскать решение любой проблемы и в силу этого преуспеет на любом поприще. Недостаточно умный обречен на отставание и прозябание.

В то же время ум традиционно отождествлялся со способностью к аналитическому рассуждению и противопоставлялся аффективной сфере. Антитеза разума и чувства, головы и сердца красной нитью проходит через всю мировую литературу и философию.