Вера Голутвина - КАК ПОБЕДИТЬ ДЕТСКИЕ СТРАХИ

Если страхи у ребенка этого возраста имеют невыраженную форму, или он отказывается о них говорить, с ним можно проигрывать и лишь слегка обозначенные ситуации: «Мы все в лесу. Ты кто? Белочка? А я — Лиса Патрикеевна!». Для психологической коррекции страхов у детей трех-пяти лет можно использовать для проигрывания хорошо знакомые им сказки «Три поросенка», «Красная шапочка», «Семеро козлят» и другие. Для детей младшего дошкольного возраста подойдут более сложные истории, такие как «Кощей Бессмертный», «Ля- гушка-царевна» и тому подобное.

Отметим еще несколько возрастных отличий, которые необходимо учитывать при организации проигрывания страхов. Как мы уже говорили, для детей 3-5 лет естественной является адекватная рас- права со злом: его надо уничтожить. Детей пяти-семи лет необходимо учить справляться с опасностью, не уничтожая ее, а превращая в дружественно настроенный персонаж. Для этого ребенку предлагается использовать свой ум, знания и умения. Так, если бы сказку «Теремок» разыгрывали в старшей группе детского сада, ребенок мог бы вспомнить, что медведи очень любят мед, и предложить своим товарищам найти сладкое лакомство для нежданного гостя, после чего всем вместе отстроить новый дом для совместного проживания (если помните, именно так заканчивается одноименный мультик советских времен).

Кстати, обучение поведенческой гибкости при столкновении с опасностями и препятствиями поможет ребенку справляться и с реальными трудностями в последующей жизни. Оно также является основой психологической подготовки к обучению в школе.

Подобную игровую методику можно использовать и в группе детей младшего и даже среднего школьного возраста. Как мы помним, в возрасте от семи до одиннадцати лет на первое место среди детских страхов выходят социальные страхи, когда дети бояться не соответствовать той социальной роли, которую навязывает им общество. Чаще всего такие опасения локализуются в страхе опоздания.

Эффективно снять страх опоздания у всех участников группы можно, сочинив и разыграв по ролям соответствующую историю. Вот как проходила одна такая игра: в группу психологической разгрузки ходил мальчик, который, по его собственным словам, боялся почти всего в жизни — собак, врачей, папиного грозного взгляда, активных игр, плохих отметок. Но начинался его день со вполне определенного страха — опоздать в школу. Он так боялся этого, что заводил сразу три будильника, а когда просыпался, никак не мог взять себя в руки — голова его наполнялась туманом, одежда путалась и не хотела водворяться на место, учебники разлетались из рюкзака. В результате сборы затягивались, и в школу ребенок бежал, едва сдерживая слезы.

Когда ему предложили разыграть свой страх, он выбрал главную роль — мальчика, боящегося опоздать в школу, на роль придирчивой уборщицы им была назначена мать. Врач удостоился чести быть гардеробщиком, а одна из девочек была строгой и очень уж требовательной учительницей. Остальные дети и взрослые исполняли роли по ходу действия. Некоторые из них специально нагнетали состояние тревожного ожидания и драматизировали происходящие события репликами типа: «Смотрите, он опаздывает», «А времени все меньше», «Очень плохо», «Это никуда не годится» и т.д.

По ходу действия мальчик разыгрывает все то, что случается с ним каждое утро — роняет учебники и одежду, не успевает почистить зубы, давится горячим чаем и, спотыкаясь и падая, бежит на автобусную остановку. А там уже толпа, возбуждение, беспокойство, автобуса долго нет, и придет ли он вообще — никому неизвестно. В воздухе витают разные слухи о поломке, забастовке, перенесении остановки, отмене транспорта, как и о конце света. Рассказывают, какие неприятности произошли из-за опозданий, кого-то уже уволили, кому-то объявили строгий выговор, а кто-то сам готовится подать заявление, а о школе нечего и говорить.

Между тем «часы» методично отвечают: «Осталось 15 минут до начала занятий в школе, 14 минут...» Наконец показывается «автобус», образованный из взявшихся за руки взрослых. Все готовятся к посадке, но он проносится на большой скорости мимо, громогласно объявляя: «В парк! В парк!» Снова появляется автобус, но сесть в него непросто, дверцу (двое стоящих близко взрослых) заедает, она скрипит, возникает давка.

С трудом, плотно набившись, все размещаются, и автобус двигается. На пути много ухабов, и автобус, будучи «резиновым», то сжимается, то разжимается, преодолевая узкие места (двери, коридоры игровых помещений). Несмотря на тряску и давку, все нужно выдержать, чтобы доехать до места назначения, а тут еще оказывается, что, переволновавшись, мальчик сел не в тот автобус.

Пытаясь выяснить, куда же едет, он получает противоречивые, взаимоисключающие ответы или не получает их вообще. Хочет сойти на ближайшей остановке, но тут, как назло, попадается контролер, который настойчиво выясняет, кто он такой, кто его родители, слушается ли он их и часто ли ездит в противоположную сторону.

Далее мальчик едет уже в своем автобусе, на пути которого постоянно встречаются разные препятствия: ремонт дороги, долго не открывающийся шлагбаум, частые светофоры и т.д. Времени же остается все меньше и меньше, что подчеркивают «часы», заявляя: «Осталось 5 минут, 4 минуты, 3 минуты, совсем немного, скоро времени не останется совсем».

Выйдя с трудом из автобуса, у которого заклинило дверь, наш герой бежит в школу, а один из участников игры повторяет: «Хорошие мальчики не опаздывают в школу, они приходят в нее всегда вовремя». Вот и школа. Но не тут-то было. Его встречает всем недовольная уборщица, которой не нравятся внешний вид, пятна на одежде, не совсем чистая, не блестящая обувь и многое другое.

Она начинает с вдохновением читать мораль, в то время как вот-вот должен прозвенеть звонок, а тут еще гардеробщик стыдит за оторванную в автобусе пуговицу и дает настоятельные советы по лучшему уходу за одеждой.

Едва освободившись, мальчик пытается вбежать в класс, но его останавливает дотошный дежурный, проверяющий чистоту ногтей, количество учебников и тетрадей и заодно готовность к уроку. Преодолев и это препятствие, ребенок оказывается в классе, где только что начался урок. Он опоздал, но учительница спокойно говорит, чтобы он садился и занимался вместе со всеми.

Потрясенный мальчик даже не успевает выразить свою признательность за столь радушный прием, как получает задание, и урок продолжается как обычно.

Мы видим — в проигрывании его страхов сгущены краски, драматизированы до абсурда опасения, то есть все, чего он опасается и боится, здесь выведено наружу, представлено так, как если бы это произошло, случилось. Уже нет тревожного ожидания «роковых», каких-то необычных, а в сущности, внушенных, последствий опоздания. Исчезают и непереносимость страха, и общая напряженность как существенные звенья его болезненного состояния. Опоздание становится опозданием, а не возмездием за него; ответственность — правилом поведения, а не дамокловым мёчом; страх — страхом, а не концом света или всемирным потопом. Все встает на свои реальные места.