Владимир Леви - Искусство быть другим

(О да, да! Переоборудование крайне необходимо!

Кто-кто, а я такие вещи если и осознаю в себе, то лишь каким-то катастрофическим задним умом.)

- Поэтому нужно прежде всего постараться себя увидеть. Увидеть холодно, спокойно и беспристрастно, как факт в ряду фактов. Каждый человек, полагаю я, должен знать о присущем ему заряде, его мощности, возбудимости и о степени сдерживания, о состоянии тормозов, о том, проявляется ли он преимущественно в виде открытого наступления или глубоко эшелонированной обороны, с предпочтением физического насилия или всевозможных его замен...

- Например?! - (Этот гривастенький уже начал выводить меня из терпения... Стоп! Ты нетерпима...)

- ..например, склонности перебивать говорящего.

(Получил! Сам нарвался. Сеньор ушастенький, вы, очевидно, какой-то выдающийся специалист по возбуждению агрессивности.) Или насмешек, от стрел бичующей сатиры до простого подзуживания... Или морализирования. Или кляузничества. Или перемывания косточек.

Или насильственного чтения стихов-как видите, палитра довольно богатая...

-Да, да, да, да! - прочувствованно кивал бородкой, гривастенький, как будто и не получил только что щелчка по носу. - Потрясающее многообразие, я тоже это всегда отмечал.

- Вот почему вместо слова "агрессивность", привычно-неприятного, злобно звучащего, хочется придумать какое-то другое, полегче и пошире. Какое?... Воинственность? Активность? Наступательность? Наступательная активность? Оборонительная активность?

Оборонительная наступательность?.. Трудно, правда?

И все же понятно, что все это в основе одно. И вот уже другой вопрос, и самый важный - о направлении.

Преимущественно вовнутрь, на себя, как, скажем, у Ганди или у Толстого, особенно под конец жизни, или преимущественно вовне, как у Наполеона, Бернарда Шоу и почти всякого обыкновенного человека. Если вовнето на какие излюбленные "объекты" - ближних или дальних, на сильных или на слабых, на людей, на зверей, на предметы или на более или менее отвлеченные категории, с каким проникновением в самые верхние слои психики... Если вовнутрь - то в какой опять-таки форме: активного недовольства собой или пассивной депрессии, бессознательного "телесного самонаказания"

через посредство болезней, таких, как язва желудка, или всякого рода неоправданных рисков, например, бешеной езды, на мотоцикле, саморазрушения непосильной работой или с помощью алкоголя, курения и тому подобных посредств, угрызений совести, скрытых от самого себя или осознанных, неумеренной аскезы, спартанства, доходящего до самоистязания, или прямого влечения к самоубийству...

(Ах, вот оно что. Вот как, оказывается, все это...)

- Все связано со всем, все тайными дорожками переходит из одного в другое.. Но ничего рокового нет.

Природная агрессивность, - как всякая сила, может быть обращена и во зло, и во благо, на нее влияет множество условий, и изнутри, и извне. Человек со сверхмощным запалом (внешне может быть и вполне добродушным)ходячая бомба, бочка с динамитом, но может и никогда не взорваться, вести самое безоблачное существование.

Такой человек в соответствующих условиях имеет одинаково повышенный риск стать и яростным обвинителем, и обвиняемым, и убийцей, и самоубийцей, но вполне может не стать ни тем, ни другим, никогда, если устремит свой могучий заряд, скажем, в колку дров, в игру или в творчество. Я помню одного джазистаударника, до поры до времени тихого человека, который имел несчастье сменить профессию - пошел в официанты. Денег стал зарабатывать больше, не пил, копил на кооператив. Но кончилось это печально - он озверел: стал неузнаваемо свирепым, избивал жену и детей и, наконец, в рабочее время пришиб пьяненького клиента.

Мне пришлось принимать участие в его судебно-психиатрической экспертизе...

Еще древние греки в лице Гиппократа знали, что мужчина становится злым в двух случаях: когда голоден и когда унижен, а женщина лишь в одном: когда не имеет любви. Задолго до Фрейда замечено было, что женщина с неудовлетворенной сексуальностью выражает свою агрессивность преимущественно в форме обвинений, совершенно не относящихся к существу дела.

Но и теперь, когда связь этих сторон человеческой натуры уже, кажется, достаточно понята, воз, как говорится, и ныне там. Психология и жизнь находятся в довольно странном положении взаимного отставания.

С одной стороны, практическая наблюдательность народа, его художников и его дельцов, его духовников и его политиков давным-давно, как говорят, "просекла" многое и многое из того, на что нынешние психологи взирают, как на свои открытия. С другой стороны, сплошь и рядом оказывается, что и на простейших психологических велосипедах люди в массе своей ездить не умеют и обучаются с превеликим трудом...

Можно ли узнать, каков человек на самом деле?

Да ведь это же видно! Один тосклив, другой жизнерадостен, один зол, другой добр, третий равнодушен, четвертый бессовестен... Да - но ДЛЯ!

Для меня этот человек добр, для тебя зол, для этого человека я хорош, для этого нехорош...

Вот для уравновешивания этих ДЛЯ и нужна объективная наука, нужна психология. Бессознательные аксиомы она заменяет сознательно разработанными шкалами измерений. Суждения человека о человеке, всегда ненадежные, всегда неуравновешенные из-за искажающих предвзятостей, приводят к общему статистическому знаменателю. Насколько истинно статистическое утверждение, наука судить не берется, а о том, хорош человек или плох, не имеет права и -заикаться, но она знает по крайней мере, с какой точки отсчета ведет наблюдение.

Вот по такой, вполне осознанной, шкале измерений и исследовали психологи агрессивность людей и себя самих в том числе. Увидели все тех же, давно знакомых, но уже с некоторой гарантией объективности.

Получилось три крайних типа:

"миронаказующий" (повышенно агрессивный по отношению к внешнему миру),

"самонаказующий" (повышенно агрессивный по отношению к себе),

"ненаказующий" (пониженно агрессивный), меж которыми, как некая условная серединка, и пребывает человек обычный - всего вроде бы помаленьку.

Что такое "миронаказующий" человек, пожалуй, можно не объяснять: такие люди повсеместно заявляют о себе достаточно громко. Это люди с бессознательной "презумпцией виновности" всего и всех, кроме себя, люди, ДЛЯ которых другие люди прежде всего нехороши, злонамеренны. Из позиции условно обычного человека эта крайность хорошо заметна, но важно помнить, что "миронаказующий" человек, чуть побольше или чуть поменьше размером, сидит и в каждом из нас, во всяком случае в большинстве, и проявляет себя, прежде всего, в виде чувства глубокой внутренней правоты.

С целой палитрой сопутствующих оттенков - возмущения, обиды, обвинения, ненависти, презрения, гневного протеста, бреда преследования, хорошо объяснимой антипатии и так далее... Важно знать, что это именно oн производит такие украшения мира, как ревность, зависть...