Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза

С тех пор как Брэйд предложил свою теорию, приемы погружения в гипноз стали применять двоякого рода: одни — механические, другие — основанные на внушении. Примечательно, что сам Брэйд те и другие воздействия проницательно называл внушением. И он был прав, потому что любой способ провоцирования гипнотического сна, например френогипнотизм, о котором речь впереди, только с виду чисто механический, в основе же его лежит внушение. Однако Брэйд не вскрыл всей значимости для гипноза внушения и продолжал приписывать важную роль непрерывному раздражению чувств (фиксации зрения). К тому же он допускал существование животного магнетизма наряду с гипнозом, верил в его непосредственное воздействие на периферическую нервную систему и остался на позиции, выразителем которой вскоре явится так называемая соматическая школа Шарко.

Надо сказать, что вера в животный магнетизм сохранялась во времена Брэйда, она жива и поныне. «Помимо морального влияния, — говорит Шарпиньон, — существует еще и магнетическое, представляющее собой действие особой жидкости, подобной световой, тепловой или электрической. Оно передается из одного организма в другой посредством нервных окончаний, служа для некоторых субъектов средством изменения жизненных и нервных отправлений» (Charpignon, 1841, р. 43).

Д-р Брэйд трактует гипноз как некий механистический процесс, тогда как за ним скрыты мотивации, потребности, вера и бессознательные аффективные элементы, и дает ему нейрофизиологическое обоснование. В теории Брэйда «отсутствует психология отношений между врачом и пациентом, они оказываются ничем не связанными между собой. А без этого взаимодействия гипноз возникнуть не может, без этих отношений он представляется чем-то мистическим» (Шерток, 1992). Сначала психология, то есть желание (установка) и доверие пациента к гипнотизеру, и затем уже возможна индукция гипноза.

По поводу теории Брэйда И. Бернгейм говорит: «Кажется странным, что, после того как было установлено, что источником всех гипнотических явлений было воображение, что все эти явления психические, Брэйд и не думает их привлекать для объяснения гипноза. Являясь инициатором учения о внушении, Брэйд забыл свою главную идею. Он продолжал подобно тому, как делали все его предшественники, как многие из его преемников еще и теперь делают, производить внушение, не сознавая этого». Далее Бернгейм продолжает: «Магнетическая медицина всецело есть не что иное, как медицина воображения, воображение при посредстве гипнотического состояния вводится в такое состояние, что оно не может освободиться от внушения» (Бернгейм, 1887, т. 2, с. 22).

Если вначале Брэйд считал, что «физико-психическая» стимуляция сетчатки воздействует на нервную систему и вызывает «нервный сон», который он назвал гипнотизмом, то позднее он признает, что это же можно вызвать в результате словесного внушения. Позже он добавил: «Описываемые феномены являются по своей природе как психологическими, так и физиологическими» (Braid, 1860, р. 231). Провидческое по своей сути высказывание Брэйда осталось на длительный период без внимания. Сделав это революционное заявление, он, тем не менее, остался на своей позиции: «Утомление зрения вызывает гипнотический сон».

Итак, если одна часть теории ясно была описана Брэндом, а именно: гипноз обязан своим существованием внушению, — то другая часть теории, которая терапевтическое действие гипноза приписывает, например, измененному состоянию кровообращения и т. п., вызываемому специальными манипуляциями, имеет путаный характер. Проще говоря, у Брэйда одна часть теории находится в противоречии с другой.

«Внушенная идея, — писал Брэйд в 1843 году, — до такой степени овладевает психикой субъекта, что, пользуясь ее силой, можно изменить его зрение: внушить не видеть предмет, помещенный у него перед глазами, или заставить его думать, что это совсем другой предмет… Некоторые из этих превращений могли быть вызваны в любой фазе гипнотического сна при помощи слуховых или осязательных внушений. Пациенты обнаруживают в гипнозе или громадную чувствительность, или бесчувственность, или невероятную мышечную силу, или полную потерю воли — смотря по тем впечатлениям, которые можно вызвать у них на короткое время. Впечатления эти проявляются или благодаря слуховым внушениям, исходящим от лица, к которому пациент имеет доверие, или вследствие какого-нибудь физического ощущения, с которым перед тем была ассоциирована данная идея, или еще чаще — вследствие положения его тела, активности или отдыха, сообщенных или ему самому, или известной группе мышц. С подобными пациентами можно, таким образом, обращаться как с музыкальными инструментами, выбрав только подходящую фазу сна, и заставлять их принимать игру их воображения за самую реальную действительность» (Braid, 1883, р. 247).

«Гипноз в некоторых случаях сопровождается потерей сознания и воли… рассудок и воля загипнотизированных осилены до того, что они в огромной степени покоряются своему временному очарователю, и их воображение возбуждено так сильно, что они видят, чувствуют и поступают ж, как будто все мелькающие в их голове впечатления существуют в действительности. Как бы ни были нелепы эти идеи, но, овладевши всем их существом, приводятся в исполнение» (Braid, 1843, р. 64).

Наряду с немалыми ошибками — дело же, конечно, не в рассудке и воле, проблема в изменившемся сознании — Брэйда достаточно верных наблюдений. «Замечательно, — говорит Брэйд, — что, будучи погружены в несколько слабейший сон вторично, пациенты прекрасно вспоминали все происходившее в предыдущем сне. Факты эти были воспроизводимы много раз, и всегда наблюдались полнейшее забвение о время бодрствования и воспоминание во время второго на. А это и есть то, что называют раздвоением сознания».

Заметим, что глубина сна, или, как говорит Брэйд, «слабейший сон», значения не имеет. Брэйд отличал гипнотическое состояние от обыкновенного сна на основании того, что первом случае предметы, находившиеся в руках, удерживаются крепче, во втором — выпускаются из рук.

Первый случай лечения гипнозом Брэйд подробно описал своей книге «Нейрогипнология». Г-жа Роили, 54 лет, страдала с 16 лет невралгией головы и глаз, а также ослаблением зрения, которое за последнее время почти совсем потеряла. В течение 15 лет ее лечили по существующим в медицине правилам, которые со времен Месмера не претерпели сколько-нибудь заметных изменений. Ставили пиявки и мушки без числа и меры, через каждые несколько недель брили ей голову, чтобы поддержать нагноение кожи, делали примочки холодной водой и втирали алкоголь. От этого лечения кожа г-жи Роили потрескалась не только на голове, но и на руках. Она испробовала все возможные лекарства, принимала 3 раза в день успокаивающие пилюли, которые на самом деле успокаивали только врача, а больную окончательно лишили сна. Видя, что уже все испробовано, Брэйд решил применить гипноз. Как он пишет, «8 минут гипнотизации исправили зрение, а спустя несколько недель прекратились и боли, и все приступы. Это исцеление всецело следует отнести к действию гипнотизма — никаких лекарств ей более не прописывали, — и до сих пор, то есть год спустя после лечения, больная чувствует себя прекрасно» (Braid, 1843, р. 76). Сказанное удостоверяется подписями 4 свидетелей и самой пациентки, добавляющей, что описание Брэйда дает лишь слабое представление о том, что она выстрадала за 16 лет болезни. В «Нейрогипнологии» Брэйд приводит десятки подобных исцелений.