Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза

Иронизируя по поводу невежества монаха, называвшего все ему непонятное кознями дьявола, ван Гельмонт спрашивает: не вернее ли было бы искать естественное объяснение и принять с этой целью магнетизм, то есть таинственное свойство тел, которое носит это название по причине сходства со свойствами магнита? Что касается исцелений ран посредством магнитной мази, то объяснение этого явления казалось ван Гельмонту вещью самоочевидной. «Мазь, — говорил он, — действует, притягивая к себе продукты разложения, имеющиеся во всяких ранах, и тем самым предохраняет их от воспаления и нагноения». Возможность такого Рода действия, как и других чудес всеобщего принципа.

Гельмонт объясняет тем, что видимый мир управляется невидимым.

Затем на помощь ван Гельмонту пришел другой поборник доктрины магнетического лечения ран Гелимонтиус. Последний, подобно ван Гельмонту, считал Гоклениуса неспособным достойно защитить их великого учителя Парацельса. Гелимонтиус в своей диссертации усилил аргументами теорию Парацельса и подкрепил ее новыми фактами по аналогии. Так, например, доказывая возможность переноса болезни от одного человека к другому, он указал на факт, против которого в то время никому не приходило в голову спорить. Если от больного водянкой взять немного крови в яичную скорлупу, сохраняя ее в тепле, а потом дать ее съесть вместе с мясом голодной собаке, то болезнь перейдет на животное. Впрочем, в доводах своих он повторял Бургравиуса (Burgraovius), изобретателя особой «симпатической» лампы, названной «лампой жизни и смерти». По ней можно было узнать о состоянии здоровья человека, которому лампа «симпатизировала». Если он был здоров, лампа горела ярко, заболел — свет ее ослабевал, со смертью этого человека лампа гасла. Все просто. Профессор медицины из Ростока Себастьян Вирдиг (Virdig, 1613–1687) — один из самых рьяных последователей Парацельса — привлек внимание своей «Nova medicina spirituum» (1673) («Новая медицина духов»), в которой можно найти все астрологические мечты, соединенные, с одной стороны, с новейшими открытиями астрологии, с другой — с теорией животного магнетизма. По его учению, вся природа наполнена всепроницающим духом, в котором соединяются свойства желания и отвращения, а тепло и холод действуют по отношению друг к другу полярно. Мир, таким образом, является, так сказать, большим животным. Между духами небесных тел и земными предметами существует симпатия, или взаимное притяжение, если природа их однородна, и, наоборот, антипатия, если природа противоположна. Этой симпатией и антипатией обусловливается постоянное гармоническое движение между небом и землей. Симпатия духов — это магнетизм. Он соединяет все и действует на большом расстоянии. Весь мир ему подчиняется, так как подобное взаимно притягивается, а противоположное отталкивается. Все живет благодаря магнетизму и от него же погибает (Virdig, 1673).

Себастьян Вирдиг иллюстрирует свою мысль примером. Известный в то время хирург Толиако пришил одному жителю Брюсселя искусственный нос. Операция прошла успешно, и счастливый пациент вернулся домой. Прожив после этого вполне благополучно несколько лет, он вдруг стал замечать, что нос его холодеет, бледнеет, становится синеватым, гноится и наконец отваливается. Оказалось, что носильщик из Болоньи, который продал для операции кусок мяса от своей руки, как раз в это время умер. Нужно ли говорить, что подобные примеры вряд ли могут убедить в правильности теории симпатии — антипатии.

Пока в Германии выслушивали проповеди сторонников Парацельса, в Англии появился новый защитник теории магнетической симпатии и антипатии — шотландский врач, философ-мистик и теософ Роберт Флад (Fludd, 1574–1637), выпускник Оксфорда, автор «Истории двух миров» (1617) и «Моисеевой философии» (1638). Он был другом Уильяма Гарвея. И когда у открывателя кровообращения встал вопрос, где печатать свою главную книгу, Флад посоветовал Гарвею послать ее во Франкфурт-на-Майне английскому издателю Уильяму Фитцеру.

В медицине Флад следовал за Парацельсом, в философии представлял мистицизм, который выражал Корнелий Агриппа («Deoccueta philosophia») и который коренится в гностических, неоплатонических и каббалистических представлениях. Из тайных наук его особенно занимали алхимия и геомантия. Первая сближала его с розенкрейцерами, теоретиком которых он выступал, вторая навлекла на него преследование иезуитов. Будучи мечтателем не менее немецких теософов, флад силился согласовать Священное Писание с претензиями парацельсовской философии. Он выдвинул на передний план идею о первичном начале, из которого выводил все остальные. Душу он рассматривал как часть этого Универсального начала и объяснял, каким способом «лучи этого основного деятеля бывают направлены на притягательную, или магнетическую, силу тел или их антипатию».

Он отыскал причину, от которой зависит сила магнита. По его мнению, она заключается в испускании магнитных лучей (Fludd, 1638).

Одна из излюбленных идей Флада — музыка сфер, заимствованная им у пифагорейцев, — вызвала его полемику с Кеплером. Философ Гассенди написал книгу, направленную против Флада; Мерсенн сочинил к ней предисловие. В своем труде «Метафизическая, физическая и техническая история макрокосма и микрокосма» (1636) Флад высказывается в том смысле, что для каждого подлунного тела есть особая звезда или светило. Для магнита таким светилом служит Полярная звезда. Точно так же существует звезда и для людей, которые одарены магнетической силой, являясь микрокосмом, или малым миром. Флад называет ее magnetica virtus micro-cosmica. Эта сила малого мира подчинена тем же законам, что сила большого: у человека есть свои полюсы, как у земли свои ветры, противные или благоприятные. Кроме полюсов в человеке непрерывно действуют два начала, взаимно ему помогающие в поддержании свободы и гармонии частей организма и различных его отправлений. Когда при сближении двух лиц посылаемые ими лучи или их истечения (флюиды) взаимно отталкиваются, происходит антипатия, магнетизм имеет отрицательный характер; если же флюиды притягиваются друг к другу, магнетизм положительный.

Итак, люди при сближении оказывают друг на друга взаимное влияние: притяжение или отталкивание — в зависимости от того, какой магнетизм действует между ними — положительный или отрицательный. И все воздействия, как физические, так и душевные, передаются друг другу. По этому принципу передаются не только болезни, но и нравственные чувства. Флад различал магнетизм духовный, или моральный, и магнетизм телесный. Он приписывал также магнетизм животным, растениям и даже минералам и считал, что свойство, присущее мертвой материи, тем более должно характеризовать материю одушевленную.