Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза

Мнение Бони не нашло поддержки у других исследователей. Одни считали, что в опыте Бони все зависело от умения рисовать; другие, среди них В. М. Бехтерев, доказывали истинность галлюцинаций в гипносомнамбулизме. Авторитетные ученые А. Бине и Ш. Фере, тщательно изучавшие условия восприятия галлюцинаторных видений, пришли к заключению, что «воображаемый предмет воспринимается при тех же условиях, как если бы он был реальным». Потом они установили, что внушенный галлюцинаторный образ подчиняется тем же законам, что и вызванный болезнью.

Вызвав у загипнотизированного представление о поднимающемся в облаках воздушном шаре, Бине и Фере предложили ему смотреть на него попеременно то в обыкновенную зрительную трубу, то в телескоп. Испытуемый не имел понятия о свойствах этих оптических инструментов. Казалось бы, что образ предмета, на самом деле не существовавшего, должен был оставаться одинаковым, во что бы на него ни приходилось смотреть. Опыт, однако, не оправдал такого предположения. Оказалось, что, глядя в телескоп, галлюцинант видел изображение воздушного шара перевернутым, то есть таким, каким оно должно выглядеть, если смотреть в телескоп на реальный предмет.

Далее они провели другой замечательный опыт. Показав загипнотизированному извлеченный из пачки пустой лист бумаги, они внушили, что на нем фотография известного ему г-на Семаля. Затем, вложив этот лист обратно в пачку, стали показывать листы по порядку. Они не надеялись, что он обнаружит лист с «изображенной» на нем фотографией. Однако загипнотизированный нашел ее. Мало того, когда ему подавали лист «вверх ногами», он заявлял, что это та же фотография, но перевернутая. Убедившись, что кусок бумаги вызывает в испытуемом ощущение вполне реальной фотографии, Бине и Фере поместили перед его глазами призму исландского шпата, обладающего, как известно, свойством удваивать рассматриваемые через нее предметы. Естественно, что об этом испытуемый не знал. К удивлению ученых, он заявил, что видит две фотографии.

Приведем еще примеры. А. Бине и Ш. Фере внушили сомнамбуле, что приближается птица. Вместе с конвергенцией глаз произошло постепенное сужение зрачков. Комментируя этот опыт, Альберт Молль назвал его одним из ценных объективных признаков реализации внушения. Этот же опыт развил Владимир Михайлович Бехтерев. Он загипнотизировал одну особу и заставил ее открыть глаза, внушив, что она видит вдали светлую точку. Затем попросил ее пристально всмотреться в эту точку, потом уверил, что эта точка медленно приближается к ней и, наконец, находится непосредственно перед ее глазами. По мере кажущегося приближения светлой точки к ее глазам они постепенно сводились внутрь и зрачки сужались. Наконец, при внушении, что светящаяся точка находится совсем близко перед глазами, она заявила, что ей больно смотреть. В этот момент ее глаза были заметно скошены внутрь, то есть она реагировала, как на реально приближающийся предмет (Бехтерев, 1905, с. 227).

В другом опыте В. М. Бехтерев внушил испытуемой, что она не видит левым глазом. Применение аппарата Снеллена, который предназначен для выявления людей, симулирующих слепоту, показало, что ее левый глаз слеп. Исследование с помощью стереоскопического слияния фигур не оставляло никакого сомнения в том, что испытуемая была слепа, а не воображала себя слепою. Далее была внушена слепота на красный цвет. В первом случае это было сделано в гипносомнамбулизме, в другом — в бодрствовании. Дегипнотизировав испытуемую, В. М. Бехтерев предложил ей смотреть через красное стекло на пламя свечи. Она не видела красного пламени, как должна была, цвет был обыкновенный, естественный. Когда ее зрение было достаточно утомлено, ей предложили перевести взгляд на светлый потолок, на котором она увидела сероватое, а не цветное, зеленоватое, изображение пламени, как должно было быть при рассматривании красного пламени по принципу дополнительности цветов. В этом опыте В. М. Бехтерев получил еще одно убедительное доказательство, что внушение осуществилось в виде реальной цветной, а не воображаемой слепоты (там же).

В. М. Бехтерев.

Следует вкратце сказать, что В. М. Бехтерев внес большой вклад в исследование проблемы галлюцинаций, сумев показать роль внешних раздражителей в проекции галлюцинаторных явлений; изучал слуховые иллюзии; выяснил характер психоанестезий, выражающихся в более или менее явном ослаблении чувственного восприятия как в сфере общей чувствительности, так и в сфере органов чувств, и многие другие вопросы психической симптомологии. Бехтерев описывает опыт с чувственными галлюцинациями. Загипнотизировав испытуемую, он внушил, что будет производить болезненные уколы булавкой, от которых она почувствует резкую и продолжительную боль. При этом он обезболил часть щеки. Затем легко надавил тупым концом булавки на подбородок. Несмотря на это, кровь интенсивно прилила к лицу испытуемой, и оно перекосилось от боли, зрачки расширились, выразив болевую реакцию. Болевые раздражения щеки, где была внушена аналгезия, не вызывали реакцию зрачков на боль.

От экспериментов В. М. Бехтерева перейдем к интересному опыту ассистента Шарко, профессора Ж. Ф. Бабинского. «Я, — говорил Бабинский загипнотизированному, — напишу на бумаге ряд примеров, которые вы должны решить». Далее он поодиктовал примеры, которые на слух запомнить было весьма затруднительно, тем более произвести сложные вычисления. Бабинский положил перед загипнотизированным чистый лист бумаги и сказал, что на ней написаны все примеры, которые он продиктовал. Решение испытуемого оказалось правильным, что говорит о включении зрения в процесс вычисления. Это лишний раз подтверждает несомненность того факта, что галлюцинации у сомнамбул истинные.

Важно подчеркнуть, что галлюцинации, как и другие феномены, зависят от индивидуальности сомнамбул. Имеется в виду что не у всех сомнамбул галлюцинаторные переживания разыгрываются в реальном пространстве, то есть истинные. У некоторых возникают псевдогаллюцинации, или иллюзии, которые носят характер грезоподобных состояний, сновэдных переживаний и разворачиваются в мире субъективных представлений и фантазий при нарушении самосознания. Как зрительные, так и другие галлюцинации в гипносомкамбулизме имеют широкий спектр. Если у одних сомнамбул есть тенденция к редуцированию образов с утратой яркости галлюцинаторных переживаний, у других возникает калейдоскопичность переживаний, в которых сливаются в единое целое реальное, иллюзорное и галлюцинаторное, то у третьих галлюцинации — видения без определенного содержания. Причем последние характеризуются неясностью, расплывчатостью образов и лишены четких форм.