Наталья Толстая - Этот слабый сильный пол

Каждый муж, включая и моего, способен изменить. Статистика – неумолимая наука, и она на стороне семьи.

• Не менее 80 % мужей имели сексуальный опыт на стороне (по некоторым источникам – 95 %).

• От 75 до 85 % не покидают своих жен окончательно.

• С любовницами вступают в брак 10 %, даже если они покидают свои семьи.

• 80 % мужчин утверждают, что, имей такую возможность, вновь вступили бы в брак со своими бывшими женами.

Никакую любовь никогда нельзя оскорблять и унижать, любая ответит бумерангом.

Обидел любящую женщину – в следующий раз обидят тебя (это и есть закон «обраток»).

Говори ему «люблю» при каждой встрече, этим ты даешь ему возможность достойно капитулировать и однажды вернуться к твоей двери с чемоданом.

Любовь – лично твоя, она живет у тебя внутри, и ты разбудила ее энергию ради именно этого человека. Обычно это школа развития силы воли, где две половинки стремятся стать одним существом. Лад в доме – тяжкий труд, где, конечно, стараться должны оба. Но вот беда! Он сейчас не слышит тебя так, как тебе бы этого хотелось. Придется пока отстирать, отбелить, накрахмалить свое чувство, вывесить на плечики и не давать хватать его грязными руками. Включаем свой разумный эгоизм и начинаем жить своей жизнью, а не ценностями и горестями любимого. Ты есть! У тебя очень много дел. Ты ведь не перестала его любить. Просто твоя любовь перестала зависеть от него. А если любовь не зависит ни от кого и ни от чего, человек счастлив и здоров.

У меня был очень хороший супруг. Вообще все мои мужчины были очень хорошими. Уходила всегда я, и всегда к еще более хорошему. Надеюсь, что теперь остановилась, как всегда, в последний раз.

Мне кажется, что я могу дать какие-то советы, потому что сама счастлива все время. Может, характер такой или опыт шестнадцати лет каждодневных разборов семейных полетов помогает. Найти соломинку, за которую зацепиться можно даже в трагедии.

Может быть, выражусь кощунственно, но многому научила меня смерть отца.

Большего горя у меня, наверное, еще не бывало. Все как в телевизоре: происходящее, снег, бессонница… Откуда-то из глубины, из солнечного сплетения, всплывает понимание того, что нужно делать сейчас, – и все. Папа проработал тридцать лет в одной земской больнице хирургом. Гроб поставили в местном клубе, и все – от мала до велика – шли и целовали ему руки. Я не помню звуков и слов, лиц, не помню следующие полгода… Запомнилась только гордость за него, уверенность в том, что он прямо к боженьке отправился – ведь через десять дней Рождество. Сидела на полу и слушала музыку, внутри – пустота. И гордость. Столько людей! И уверенность: по-другому быть не могло.

Приехала в Троице-Сергиеву лавру. Отстояла службу и заплакала. Сердцем заплакала. Вся. Подошел ко мне святой отец – глаза голубые, как небо – и говорит: «Господь ему жизнь дал, он ее и забрал. А тебе нужно быть такой, чтобы он был за тебя спокоен и гордился».

Папа умер, когда я заканчивала ординатуру. Я успела привезти ему фотографии из операционной, рассказать, что у меня нет ни одного осложнения и шов у меня самый ровный из всех ординаторов. Я успела рассказать, что, когда мне выпадает ночное дежурство в клинике, я использую его студенческий прием (хлеба не куплю, но самые тоненькие иголки возьму с собой, и после моих инъекций нет синяков, и ходят легенды о моей легкой руке. Он знал об этом, а теперь пришло время показать, зачем они с мамой ждали, пока я отучусь десять лет в мединституте. И я стала думать, как мне поступать так, чтобы все, что происходит в моей жизни, зависело бы максимально от меня самой. Ни от действий других людей, ни от их денег, впечатлений от меня или желания что-то для меня делать. Так за один день я стала взрослой.

Слава богу, что у меня есть мама, которая всю свою жизнь была великой оптимисткой. Она может станцевать под гимн Советского Союза, и за тридцать пять лет работы оперирующим гинекологом у нее не было ни одной смерти. Мама, которой я дарю каждую свою – даже маленькую – победу. Она и дочка – вот самая основная, моя «кровная» группа поддержки, мои болельщики. Мама, семнадцатилетняя сирота, отказалась от стипендии дочери Героя Советского Союза, сама заслужила именную стипендию, пусть меньшую, но за собственную учебу. Она топала по жизни САМА.

А мужчина врывается в жизнь, запускается в самую ее сердцевину. За годы семейной жизни происходит много всего. Кто-то из-за боязни лишиться покоя и стабильности «несет свой крест», кто-то бросает, не задумываясь и без сожаления, некогда бывшего «единственным» супруга. У меня был пример очень хороший. Мои родители просто ЖИЛИ. Каждый сам по себе, но вместе они были ГАРМОНИЯ. Я помню это. Нет отца, а мама не спилась, не опустила рук, не стареет даже – красивая и веселая. Она – САМА. Зачем я отвлеклась от темы измен? Объясню.

Ты – персона. Он – персона.

Однажды вы сели друг против друга и решили: «Давай поженимся!» И вы оба этого захотели, и теперь вы вместе.

Люди так устроены, что им очень сложно сесть и решить: «Давай расстанемся!» – потому что чаще всего этого хочет кто-то один из пары.

Если ты САМА – легче пережить удар. В психологии есть один жесткий прием: чтобы взять себя в руки, раз и навсегда принять решение отпустить его, нужно мысленно похоронить его у себя в голове на воображаемом «кладбище» когда-то любимых людей. Там и предательница-подруга, и уважаемый в прошлом начальник – ему там скучно не будет. Оплакать один раз, поболеть полгода и четко, внутри головы держать песню «Я не вернусь». Жестко. Но иногда приходится использовать, когда голова приняла твердое решение, а сердце бунтует.

И еще к теме: «В сердце – Бог!» А в голове – твои мозги, и они не всегда правы. Вес у них не больше килограмма, и от них ничего потом не останется. Душа живет явно не там. Все-таки напряги их и прими окончательное решение – нужен ли он тебе. Это – самая главная, «красная» мысль в книге.

Все остальное – потом. Сейчас – твое САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ решение, это и есть «соломинка», за которую мы с тобой уцепимся.

Многие учебники пишут, что психологу запрещено давать советы. Дескать, он полностью берет ответственность за происходящее на себя, а личность того, кому он помогает, не развивается, не думает, не переживает на собственной шкуре. Клиент, мол, должен разобраться в своей жизни сам. Любой неудачный результат повиснет на шее психолога.

А я рискну дать тебе советы: мне твоя шкурка дорога. Да и достаточно уже подпорченных женских шкур!

Возьми цветной фломастер, подчеркни все, что тебе понравится в этой книге (это для тебя), а что не подчеркнула – сейчас не твое. Может пригодиться позднее, а может и вообще не понадобиться. Когда у нас контакт глаза в глаза, я могу очень многое понять и когда ты приходишь ко мне, и когда уходишь. Твоих глаз я сейчас не вижу, но надеюсь, что тебе станет лучше после прочтения моей писанины, чем было «до того».