Андрей Максимов - Многослов-3, или Прочистите ваши уши: первая философская книга для подростков

Мы уже выяснили, что умение брать на себя ответственность – это признак взрослого человека.

Но брать ответственность – это не значит делать строгое лицо и изображать из себя начальника.

Брать на себя ответственность за дело или за человека – это значит понимать: от тебя лично зависят и успех дела, и жизнь человека.

Брать ответственность на себя – это очень ответственно. Звучит эта фраза, конечно, довольно нелепо и занудливо.

Но это – правда.

В общем, как говорится, приехали: первая часть книги закончена.

Наверное, на этом месте кто-нибудь из вас воскликнет: «А что, больше, что ли, нет слов, про которые интересно подумать?»

Да полно таких слов! – отвечу я. И никто, собственно, не мешает вам про них думать.

Скажу больше: «думанье» – это вообще такое занятие, которому никто не может помешать.

Кто угодно может помешать тебе в таких, например, вещах, как: играть в футбол, драться, говорить хорошие или плохие слова, помогать или не помогать, даже любить или не любить… Да вообще чему угодно может кто угодно помешать.

Только вот

если человек решил о чем-нибудь подумать, ему никто помешать не может.

Потому что для думанья этого самого тебе нужен… только ты. Если есть ты, то у тебя наверняка есть мысли и ты запросто можешь их думать, причем всегда: играя в футбол, участвуя в драке, произнося хорошие или плохие слова, и так далее.

Хорошо бы только постараться направить свои мысли в нужное русло, чтобы они, мысли, зря не пропадали.

Человеку в любом возрасте непременно нужно иногда думать не про всякую ерунду, а про то, что составляет суть его жизни.

Чтобы помочь тебе подумать о сути твоей жизни, я, собственно говоря, и писал эту книжку. И если ты дочитал ее аж до этой страницы, значит, занятие думанье тебе симпатично.

Но ведь никто не может запретить тебе думать и без книжки.

И если остались еще какие-то важные слова, которые мы не обсудили, – а они остались! – ты можешь запросто задуматься над ними или сам, или вместе с родителями, или с друзьями.

Может быть, подумать о самом главном тебе помогут «Философские сказки»,которые составляют вторую часть книги.

Честно говоря, я подозреваю, что само название – «Философские сказки» – тебе не нравится. Вот буквально все два слова тебе несимпатичны.

Слово «сказки» тебе несимпатично, потому что ты, небось, думаешь, что ты – человек взрослый, и нечего тебе всякими сказками развлекаться.

А слово «философия» тебе и пуще того не любо, потому что кажется скучным, занудливым и к тебе лично отношения не имеющим.

Понимаю тебя. Но давай подумаем вместе, мы ведь уже не раз это делали, и вроде неплохо получалось.

В сущности, все, что человечество называет художественной литературой – это сказки. Ведь Колобка не было точно так же, как, скажем, Бэтмена или пушкинского Дубровского. И кто знает, есть ли на самом деле «темные» и «светлые», описанные в разных «Дозорах»?

Что такое сказка, если вдуматься?

«Сказка – ложь, да в ней намек!..» Что значат эти слова Пушкина?

Сказка – это придуманная история, заставляющая задуматься о жизни и о себе. Вот, собственно, и все. Если ты считаешь, что вырос из того возраста, когда надо задумываться о жизни и о себе, – не буду настаивать. Но мне, если честно, кажется, что думать о себе и о жизни никогда не рано и никогда не поздно.

В конце концов, я сам давно уже вышел из детского возраста, а вот ведь – пишу сказки. Потому что, мне кажется, что иногда в короткой истории проще рассказать про главное, чем даже в длинном романе.

Ладно, если со словом «сказки» еще можно разобраться, то со словом «философские» – просто кранты.

Страшное это слово – «философия».

В смысле – скучное, заумное, в общем, не имеющее никакого отношения к молодым людям. Вспомни, когда ты в последний раз употреблял это слово? Боюсь, придется долго вспоминать.

Но если ты потратишь буквально две минутки, то я берусь тебе доказать, что:

во-первых, в слове «философия» нет ничего страшного;

во-вторых, оно имеет к тебе самое прямое отношение.

Философия – слово греческое. В переводе означает «любовь к мудрости».

Мудрость – тоже то еще словечко, и тут уж ты совершенно твердо уверен, что к тебе оно отношения не имеет.

Кого мы называем мудрым человеком? Того, кто понимает, как устроена жизнь. Возникают у нас по жизни вопросы, и мы стараемся отыскать мудреца, который нам на них ответит.

Но ведь каждый из нас обязательно задается вопросами о том, как устроена жизнь.

Разве, когда в твоей жизни случаются неприятности, ты не спрашиваешь самого себя: за что мне все это? Разве, влюбившись, ты не задумываешься, почему полюбил именно этого человека? А если любовь безответна, разве ты не мучаешься вопросом: почему тебя не любят?

А разве не приходилось тебе отвечать на подобные вопросы друзей? Разве ты никогда никому не давал советов о том, как ему жить?

Если ты не на острове необитаемом живешь, значит, давал. И себе и другим. Значит, ты, как и любой из нас, по мере сил пытаешься быть мудрецом. Значит, ты, как и каждый из нас, становишься философом, когда пытаешься понять законы жизни.

Любовь к мудрости, то есть философия, – у нас в крови: не стараясь понять жизнь, прожить ее очень трудно.

Поэтому страшное слово «философия» просто обозначает занятие, которым все мы так или иначе занимаемся.

Я бы хотел, чтобы мои «Философские сказки» ты прочел с легкостью и интересом. Во всяком случае, я старался писать их не занудливо.

Может быть, прочитав их, ты перестанешь бояться слова «философия» и поймешь, что пофилософствовать – по жизни очень даже всем не помешает.

И еще я надеюсь, что, читая эти сказки, ты продолжишь думать про важное – это ведь довольно интересное занятие, правда?

Потому что, когда первая часть была уже закончена и я хотел было перейти к сказкам, мой сын Андрей – полноправный соавтор этой книги – сказал:

– Пап, а уже поздно просить тебя написать про мастерство? Вот, скажем, все говорят: «Моцарт – мастер». Но ведь есть такие люди, которым его музыка не нравится, для них он – тоже мастер?

Мне показалось, что вопрос очень интересный, а ответ на него может быть полезен не только моему сыну.

В школе слово «мастер» употребляют крайне редко. Трудно себе представить, чтобы про какого-нибудь отличника на полном серьезе говорили: «Он – мастер учения…»