Герман Дилигенский - Социально-политическая психология

Эмпирические исследования политических взглядов населения, проводимые в США, показывают, что значительная часть американцев полностью отчуждены от основных идеологических систем, соперничающих в политической жизни страны. Так, одна треть опрошенных в 1976 г. отказались отождествить себя с какой–либо позицией на шкале «либерализм–консерватизм», не более 5% могут определить главные партии и кандидатов на выборах в терминах либеральной или консервативной идеологии. Это, однако, не означает полного равнодушия большинства населения к «общим идеям». Скорее усиливается противоположная тенденция: в 1956–1976 гг. с 9 до 24% увеличилась доля тех, кто воспринимает политику в идеологических терминах. Анализируя эти данные, П.М. Снайдермен и Ф.Э. Тэтлок приходят к выводу, что то большинство, которое так или иначе соотносит свои позиции с либерализмом или консерватизмом, не просто механически усваивает их тезисы, но осмысливает их в соответствии со своими собственными предпочтениями, симпатиями и антипатиями к конкретным явлениям общественно–политической жизни. Иными словами, идеологический материал служит обозначением для выражения субъективного отношения к этим явлениям. Идеология — «скорее конфигурация основных симпатий и антипатий, чем набор абстракций». Сами же эти симпатии и антипатии складываются на основе критерия полезности, выгодности для людей, принципов, представленных той или иной идеологией (например, для «либералов» — государственная гарантия занятости или медицинские пособия), ее эффективности в решении проблем, порожденных социэтальной ситуацией (способности справиться с плохим временем или максимально использовать хорошее) [40] Sniderman P.L.. Tetlock Ph.E. Interrelationship of Political Ideology and Public Opinion // Political Psychology / Ed. M.G. Hermann. San Francisco; L., 1986. P. 63–67. .

Представления, присущие стихийно–рациональному типу, чаще всего противоречивы, подчас алогичны. Проблема целостности, взаимосвязанности представлений, присущих массовому сознанию, вызвала оживленную дискуссию в специальной литературе. Широкую известность приобрела концепция П.Э. Конверса, утверждавшего, что в общественном мнении вообще отсутствует «структурная согласованность» [41] Converse P.E. The Nature of Belief Systems in Mass Publics Ideology and Discontent / Ed. D.E. Apter. N.Y., 1964. .

Многочисленные эмпирические исследования этой проблемы показали, что дело обстоит значительно сложнее. Отсутствие у человека единой системы представлений, соответствующей логике какой–либо идеологии или теории, не означает, что его представления вообще не связаны друг с другом: просто эта связь может быть основана на каком–то ином принципе. Из некоторых исследований, например, вытекает, что таким принципом может быть функциональность представлений, соответствие их ситуации: человек в каждом случае может использовать те из них, которые позволяют ему ориентироваться в соответствии со своими интересами именно в данной ситуации. Снайдермэн и Тэтлок полагают, что даже при отсутствии когнитивной согласованности, т.е. логической системы знаний у людей существует аффективная согласованность представлений, т.е. система симпатий и антипатий, представлений о том, что хорошо и что плохо в политической жизни.

Видимо, именно такая организация представлений характерна для стихийно–рационального их типа. Существует множество социальных объектов, которые поворачиваются к субъекту, так сказать, разными своими сторонами в зависимости от того, в какое именно отношение он с ними вступает, соответственно неоднозначны и его представления о них. Например, опросы и интервью, проводимые среди рабочих развитых стран, показывают, что одни и те же люди могут в зависимости от контекста беседы высказывать и положительное и отрицательное отношение к забастовкам, оценивая их то как необходимое средство защиты интересов, то как ненужное и вредное действие. Точно также капиталисты–предприниматели оцениваются то с позиций классового антагонизма — как эксплуататоры чужого труда, то с точки зрения экономического рационализма — как организаторы производства, обеспечивающие существование рабочих и экономическое процветание страны.

Противоречивость подобных суждений в сущности выражает достаточно ясную и целостную позицию: люди понимают, что система частной собственности и капиталистической прибыли оптимальна для экономики и роста их благосостояния, но чтобы получить справедливую долю растущего пирога, наемные работники должны быть готовы отстаивать свои интересы в борьбе с хозяевами. Такая система представлений соответствует весьма распространенному на современном Западе типу реальных трудовых отношений, который иногда называют «конфликтным сотрудничеством». Сходную позицию выражают и многие активисты нового рабочего движения в современной России. В их представлении социальная справедливость должна заключаться в свободе частной собственности, предполагающей появление на производстве собственника, хозяина, но также в том, чтобы рабочим «можно было против этого хозяина бороться» [42] Гордон Л., Груздева Е.. Комаровский В. Шахтеры–92: Социальное сознание рабочей элиты. М., 1993. С. 36. .

Существует множество данных, свидетельствующих о том, что стихийно–рациональный тип социально–политических представлений получает все более широкое распространение в современном мире, во всяком случае в развитых странах. Мы еще будем иметь возможность убедиться в том, что та же тенденция весьма характерна и для современной России. Она составляет психологическую основу процесса деидеологизации, который признается многими одним из важнейших культурных сдвигов второй половины XX в.

Можно вместе с тем предполагать, что, ослабляя влияние идеологий, основанных на жестких стереотипах и непримиримой взаимной конфронтации, стихийно–рациональные представления расширяют почву для идеологических тенденций, ориентированных на смягчение этой конфронтации, сосуществование и компромисс различных приоритетов, терпимость, свободный поиск истины методом проб и ошибок. Такими свойствами обладают те направления современного либерализма, которые нацелены на соединение интересов свободного предпринимательства и социальной защиты (свободы и равенства), экономического роста и оздоровления природной среды, недопущение военных конфликтов, помощь экономически отсталым странам, углубление демократии, равноправное социальное партнерство. Эту идеологическую тенденцию можно было бы назвать социальным либерализмом. Ее массовую базу составляют разнородные слои, обладающие относительно устойчивым или повышающимся экономическим и социальным статусом и свободные поэтому психологически от чрезмерного груза тревожности, неуверенности, ощущения угроз своему «нормальному» бытию.