Клаудио Наранхо - ГЕШТАЛЬТ - ТЕРАПИЯ

Но вот, наконец, наступило время завершения все время откладываемой прерываемой работы, на фоне других проектов и планов она вырисовывалась в нечто цельное. Период 1969-1970 годов - страдное время, Я не столько пишу новое, сколько завершаю старое.

Вместе с ранее написанными главами «Отношения и Практики Гештальт-терапии» под заглавием «Ревизия Гештальт-терапии» я ввожу целый ряд утверждений, относящихся ко времени возвращения к психотерапии после моего недолгого, но сильно повлиявшего на жизнь паломничества в Южную Америку. Если в книге семидесятых я делаю ударение на Гештальт-Эмпирику с Перлсом и Симкиным, то в написанном позже, пусть и не большом по объему, разделе содержится более личное: здесь подчеркивается трансперсональный аспект Гештальта, дается критика «дырок» в подходе, иллюстрируются последние клинические наработки, я показываю мое отношение к целительным и учебным упражнениям, делюсь содержимым своего «волшебного чемоданчика», рассказываю о сходстве Гештальта с некоторыми духовными традициями. Первые три части из этого уже появились в «Гештальт-журнале» (вторая часть - редакция открытого послания на Балтиморскую Конференцию 1981 года); две другие предназначались для открытия II Международной Конференции по Гештальту в Мадриде в 1987 году; глава с упражнениями по Гештальту, это предмет, который я могу считать своим собственным,- эта глава написана специально для книги. Буквально перед тем, как отдать книгу в печать, я решил включить в нее еще одну главу - «Гештальт после Фритца!» - это экскурс в историю движения. Он составлен на основе выступлений на IV Международной Конференции по Гештальту (в Сиенне, 1991 г.), название говорит само за себя.

Одно только здесь отсутствует даже после всех дополнений: мне не удалось обсудить жизненность философии Гештальта, вопрос веры в органичную саморегуляцию. Я говорю, что Гештальт (со стороны пациента) - спонтанность. В «Технике Интеграции» (Книга 1, Глава 6) мне бы следовало сказать, что я особо выделяю сознательность перед спонтанностью.

Вера Фритца в индивидуальную саморегуляцию в современной ему психотерапии соответствует вере Роджерса в саморегуляцию группы: обе эти веры повлияли на психотерапевтическую практику через контагиозность отношения происходящего интеллектуального влияния.

Я провел компьютерное исследование по выявлению выражения «органическая саморегуляция» в названиях работ в двух сотнях журналов по психологии и медицине за период с 1966 года, думаю, читателям будет интересно узнать, что фраза встречается не единожды. Именно Фритц Перлс популяризировал это выражение, он использовал его так, будто говорил о хорошо известном понятии. Думаю, что я не единственный из его слушателей, кто понял, что он цитировал Шеррингтона или Голдштейна. Понятие конечно же было знакомо слушателям, и все же атрибутика «органичной саморегуляции» по отношению к авторитету научного истеблишмента выглядит как шаманские пассы руками.

Вера в органичную саморегуляцию олицетворяется в Гештальт-терапии как вера в спонтанность - идущая рука об руку с тем, что я называю «гуманистическим гедонизмом», это ни что иное, как биологическая передача экзистенциальности «сущности».

В любом случае имеется в виду скорее «жизнь-изнутри», чем «жизнь-извне» - то есть подчинения обязанностям или отношения к самоотображению. Идеи спонтанности и аутентичности подразумевают веру, подобную непреходящему совершенству Буддистской Махаяна и другим духовным традициям.

Кажется совершенно естественным, что Фритц вошел в себя, увидел каков он на самом деле, так сказать, в натуре, и ему это сильно понравилось, именно в Эзаленском институте, в центре, созданном под руководством и при поддержке Алана Ваттса, где одним из первых членов общины был Джиа-Фу-Фенг, покрывший многие стены своей замечательной каллиграфией, проповедовавший Тай-Чи и давший нам позднее современный перевод Лао-Цзы. Эти внешние обстоятельства эхом отразились на верности Фритца Таоизму, на его жизни и работе. Когда Фритц говорил «органичная само-регуляция» он также имел в виду «Тао» по крайней мере в смысле «Тао человека», которое таоисты отличают от сверхиндивидуального «Тао Небес»; соответствующее действие, диктуемое скорее глубокой интуицией, чем разумом (включая сюда следование предпочтениям по Дионисию, а не стремление к выбору по Сартру).

В своей преданности к органичной саморегуляции Перлс был не только наследником Фрейда, первым указавшим на превратности сдерживания чувств, но и продолжателем Вильгельма Райха (своего психоаналитика), который был первым, верящим в инстинкт больше, чем в воспитание. Из-за недоработки главы по органичной саморегуляции в этой книге я решил осветить этот вопрос во вступлении, и действительно, правильнее будет поговорить о саморегуляции до а не после темы сознания - уникальная возможность, при которой вопрос выделяется с точки зрения гештальт-подхода, также как с точки зрения доминирующего качества в характеристике Гештальта по Дионисию.

Группируя вместе в виде «теории» мои формулировки с главенством отношения над техникой (Глава 1) и говоря о концентрации на настоящем (Глава 2), я умышленно воздержался от ранее подготовленного названия книги: «Теория и Практика Гештальт-терапии». Я выбрал «Гештальт-терапия: Отношения и Практика», поскольку это отражает мое видение того, что Гештальт не есть приложение теоретического аппарата (или теоретической основы), а предмет бытия в этом мире определенным образом.

Конечно, можно повторить психологический вывод Фритца Перлса (а мне особенно интересен именно его вывод) и таким образом найти определенное видение эго как фактор внутренней помехи - в «Эго, Желание, Агрессия» [7]- и как «функцию по распознанию»; мы находим определенные идеи о себе и о своих контактах - в дополнение к открытому системному кругозору организма в окружающей среде и в холистическом гештальт-подходе. И хотя все это и многое другое найти можно, я воспринимаю психологические идеи Фритца в контексте его работы, а не как основу; как толкование, а не как скелет. Поэтому, когда мне пришлось определить Гештальт-терапию по случаю представления моей книги «Я и Ты Здесь и Сейчас» в Эзалене и Герберту Отто в середине 60-х, я ушел от концептуального определения (как отметил один обозреватель в «И т.д.: Журнал Общей Семантики») простым указанием на нее, что это - «подход, выработанный Фритцем Перлсом» [8].

В конце 60-х я искал лучшее понимание «Теоретических основ» Гештальта и обратился к Женэ Саган (о нем Фритц много волновался в начале 60-х и именно он наладил связь с Эзаленским институтом). Он бодро так рассказал, что думает, что у Гештальт-терапии общего больше с системой Станиславского, чем с Гештальт-психологией. Продолжаю соглашаться с ним. На Балтиморской конференции я поделился также своими взглядами о том, что Фритц искал интеллектуальной поддержки Гештальт-психологии в то время, когда такая интеллектуальная поддержка требовалась ему против академического мира.