П Юнацкевич - Как выйти из невроза (Практические советы психолога)

К сожалению, мы свыкаемся с самоубийствами, как с обычным и заурядным явлением; единичные случаи нас почти нисколько не волнуют. Каждый день газеты печатают новый список лиц, самовольно вычеркнувших себя из книги жизни; и эти известия, неизменно повторяясь изо дня в день, сделались самыми скучными в отделе «Происшествия за день». Еще Достоевский устами прокурора в процессе Карамазова указывал на этот факт: «В том-то и ужас наш, что мы почти перестали считать ужасными такие дела, которые пророчествуют нам незавидную будущность». Пора, давно пора проснуться обществу от этого равнодушия и выступить на борьбу с усиливающимся злом.

Не редки случаи и прямого прославления самоубийства, как геройского поступка, свидетельствующего будто бы об особом благородстве, духовной силе и твердости характера.

В среде юношества замечается даже тенденция возвести самоубийство в какой-то культ. Может быть, многим приходилось наблюдать такого рода явление, что похороны самоубийц, преимущественно в высших учебных заведениях, обставляются особенной торжественностью: тут и масса участников, и венки, и горячие речи на тему: «Милый друг, я умираю от того, что был я честен»… Это не простое товарищеское сочувствие к погибшему собрату, а именно культ: такого внимания никогда не оказывается товарищам, умершим естественной смертью. Но какое страшное по своим последствиям влияние должна производить эта торжественная обстановка, это прославление самоубийцы на неокрепшую духовно молодежь! Наиболее легкомысленные юноши видят в этом общественном внимании к самоубийцам заслуженное признание их заслуг и действительно начинают смотреть на самоубийство, как на геройский поступок. И кто знает, сколько молодых жизней погибло из-за этого прославления самовольной смерти? Что неуравновешенные натуры могут прельститься, так сказать, даже и похоронною популярностью, — это известный факт.

Оправдание, а тем более прославление самоубийства являются опасными, особенно в виду того, что, по нашим исследованиям, самоубийства действуют заразительно не только на детей, но и на взрослых. Можно привести массу случаев, когда одно самоубийство влекло за собой другое, причем единственно допустимым мотивом можно признать только подражательность. Наверное, почти всем известен факт, имевший место при Наполеоне I: один солдат покончил жизнь самоубийством в часовой будке; после этого в той же будке лишили себя жизни несколько солдат той же дивизии; Наполеон вынужден был сделать распоряжение об уничтожении будки, и самоубийства после этого прекратились. Бывали далее случаи, что с одного и того же моста последовательно бросались в реку с целью самоубийства многие лица, и это обстоятельство вынуждало ставить на мосту охрану.

Понятно, что еще более заразительное влияние должны оказывать на слабонервных людей литературные произведения, в которых самоубийцы идеализируются и обрисовываются чертами героизма и высокого благородства.

Известно, какое нездоровое влияние оказал на многих сентиментальных читателей роман Гете — «Страдания молодого Вертера». Под влиянием этого романа многие молодые люди, не встретившие ответной любви, стали подражать Вертеру и кончали жизнь самоубийством. В предисловии ко второму изданию этого романа Гете вынужден был поместить обращение к своим читателям: «Послушайте, что говорит нам Вертер из могилы: жалейте обо мне, но будьте мужественными».

Однако и после этого не прекратились подражания Вертеру; автор исследования «О самоубийстве» Дзедушицкий, написавший свою книгу в 1870 г., говорит, что и в его время попадались еще экземпляры романа Гете, залитые кровью самоубийц, покончивших жизнь с этой книгой в руках.

Это только один наиболее очевидный пример влияния литературы на случаи самоубийств. Но несомненно, что и другие сочинения, идеализирующие самоубийц, оказывают на неуравновешенных читателей подобное же влияние.

Принимая во внимание заразительность самоубийства, нельзя оправдать даже печатание газетных сообщений о самовольных расчетах с жизнью. Еще при Наполеоне, когда он был консулом, было обращено внимание на то, что широкое оглашение фактов самоубийства, с одной стороны, часто подает первую мысль о том, что для страдающего человека есть исход в смерти. С другой — служит последним толчком для того, кто задумал покончить с собой, но до сих пор еще не решался привести свой план в исполнение. Поэтому префекту полиции дано было распоряжение, чтобы «вместо известия о самоубийствах газеты публиковали о таких деяниях, которые могут возбуждать отвагу и гуманные чувства французов и возвышать народный характер».

Тот же взгляд высказывают и другие исследователи вопроса о самоубийстве. «Если бы журналисты, — говорит французский ученый юрист Луи Проаль, — обратили внимание на нежелательные последствия газетных сообщений о самоубийствах, то они, конечно, могли бы уменьшить число самоубийств, особенно среди детей и молодежи, переставать извещать о подобных фактах. Такое известие может и не заключать в себе ничего опасного для взрослых людей, здоровых и с крепкими нервами; но для женщин, юношей, девушек и детей они вредны. Если читатель находится в положении, сходном с обстоятельствами, предшествовавшими самоубийству, то газетное известие прямо как будто давит на его мозг и действует, как гипнотическое внушение».

Во всяком случае, читатели газет ничего не потеряли бы от умолчания о подобных фактах: для здоровых и уравновешенных людей сообщения о них вовсе не представляют какого-либо интереса, а для натур «тронутых», болезненно чувствительных, они действительно могут быть опасными. Некоторые даже думают, что ничтожные натуры могут прельститься соблазном прибегнуть к самоубийству только для того, чтобы имя их попало на столбцы газет. Известно, что из-за подобного желания иногда совершались преступления.

Молчать о таком безотрадном явлении, как самоубийство, конечно, не следует; но на обществе лежит долг всюду и везде выражать свой отрицательный и осуждающий взгляд на самоубийство. Нужно вызвать во всех слоях населения чувство омерзения к этому преступному акту, создать общественное мнение о нем, как о действии унизительном и преступном, заслуживающем не оправдания, а всеобщего глубокого презрения.

И такой взгляд действительно будет соответствовать существу дела: самоубийство есть позор и преступление.

Лучшие и наиболее вдумчивые люди, выдающиеся мудрецы всех времен, благороднейшие проповедники идеи нравственного добра, — все они видели в самоубийстве признак нравственного падения и принижения человеческого достоинства. Еще в древности знаменитый мудрец Пифагор, высоко ценя человеческую жизнь, считал самоубийство грубым нарушением того предназначения, к выполнению которого призван человек. «Каждый из нас, говорит он, — поставлен в мире божеством, как солдат на часах; никто не смеет сойти со своего поста без соизволения того, кто поставил его».