Галина Бедненко - Греческие богини. Архетипы женственности

Оставаясь в стадии Коры, женщины чувствуют зависимость от щедрости и расположения более сильных или авторитетных людей. Потому они стараются заслужить их благосклонность. Поскольку желания и ожидания других людей редко совпадают с нашими, то таким женщинам остается втихую обманывать, недосказывать, притворяться, манипулировать. Так они переходят к стадии Персефоны и учатся получать то, чего им хочется, окольным путем.

Ожидание изменений

В Коре есть одно отличительное качество, по которому мы всегда можем узнать ее в себе. Это ожидание изменений, обычно бездействие во внешнем мире и чувство острого предвкушения внутри. Это не надежда на что-то конкретное и радостное, доброе или приятное. Чаще всего даже наоборот — готовность к встрече с чем-то неизъяснимым и потрясающим. В определенном возрасте это связано с неким, пока еще не известным, мужчиной. В ряде случаев, особенно при сильной Коре — маминой дочке, это отношение к миру как к месту, где рано или поздно все устраивается наилучшим образом, стоит только немного потерпеть. Но в целом это предчувствие чего-то нового, изменения себя и трансформации мира.

Жертва

Психическая травма может произойти в жизни девочки гораздо раньше, еще до четкой половой идентификации. Тогда даже в девочке-Коре мы всегда будем видеть грустную Безымянную Невесту. Вот как Д. Калшед описывает состояние ребенка-Жертвы (и пол тут не особенно важен) по Эриху Нойману:

«Ребенок, лишенный любви, чувствует себя ненормальным, больным, “прокаженным” и “проклятым”... В паре с “плохим, мерзким” ребенком выступает мужской демонический дух (патриархальный уроборос), представляющий собой жестокое Супер-Эго, теперь отождествляющееся с Самостью. Этот демонический дух постоянно атакует "плохого" ребенка, который никогда не соответствует его требованиям» [70] Калшед Д. Внутренний мир травмы: Архетипические защиты личностного духа. М: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001, с. 169. .

Уже в подростковом возрасте и при достаточно беззаботном девичестве из роли Коры девушки вполне могут быть убеждены в том, что «с хорошими девочками ничего плохого не случается». К сожалению, им часто приходится убеждаться в обратном на собственном опыте. Иногда к этому приводит неискушенность (как, например, произошло с Красной Шапочкой в темном лесу). Иногда — стремление узнать что-то новое и необыкновенное вне защищенного мирка, в котором их выпестовала мать-Деметра. Часто «хищник» просто встречается ей на пути, силы оказываются неравны, Кора попадает в ловушку и становится Жертвой.

Но даже в более взрослом и зрелом возрасте, в обычной и не особенно трагичной повседневности, когда мы чувствуем себя жертвами» неловких ситуаций, когда кто-либо нарушает наше личное пространство, но нам стыдно выразить свой протест, нами вчадеет стеснительная Кора-Персефона. Если к приличной женщине на улице навязчиво пристает мужчина, чаще всего она молчит и замыкается в себе, надеясь, что он отстанет. Иногда дружелюбно отвечает через силу (Деметра говорит, что каждый человек заслуживает хоть какой-то ласки), изредка прямо сообщает, что такое общение ее ничуть не привлекает (как Афина) и почти никогда не бьет коленкой в пах (как Артемида, хотя и Артемиде часто всего лишь хочется это сделать, но она сдерживается).

Мы погружаемся в состояние Персефоны-жертвы, когда с нами происходит что-то ужасное. То, с чем мы не в состоянии в данный момент справиться, когда чужая воля или сила обстоятельств ломает все, что для нас было важно и дорого. В жизни молодой девушки или женщины это — достаточно часто — изнасилование. Погружаясь в чувство безысходности и апатию, женщины превращаются в Похищенную Персефону, Безымянную Жертву, юную девушку, заточенную в Подземном мире мертвых.

Погруженность в себя

Женщина, в которой силен архетип Персефоны (и особенно развита стадия Безымянной Невесты) быстро погружается в себя и даже впадает в меланхолию, если и когда не находит никакой возможности выразить то, что чувствует. Или если ей кажется, что ею «управляют» близкие люди. Вместо того чтобы выразить свое несогласие, сообщить, что она чувствует, она варится в своих негативных эмоциях и впадает в депрессию. Часто она не может сама сформулировать, что же тут не так. Или не видит смысла о чем-то говорить, ей кажется, что это ничего не даст. А погрузившись в себя, она начинает испытывать одиночество, чувство неадекватности, собственной вины и ненужности, что способствует еще большему погружению в тоску и грусть.

Поглощенность своим внутренним миром будто «отрезает» ее от других людей. Как только реальный мир начинает казаться слишком сложным или требовательным, она отступает в привычный внутренний мир фантазии.

Похищение в браке

Поражает, насколько тема брака как похищения девушки незнакомцем или насильником значимо проявляется в выученных почти наизусть, сопровождающих наше школьное отрочество классических произведений XIX века — у А.С. Пушкина. В «Руслане и Людмиле» Людмилу похищает злой чародей. Совершенно фантастическая повесть «Метель» рассказывает нам вновь о браке как похищении девушки, но супруг внезапно оказывается совсем другим человеком. Лишь несколько лет спустя случайный муж влюбляется в свою нечаянную жену, и только после его признания они узнают друг друга. Это метафора любого насильственного (как это обычно бывало раньше [71] Моя собственная прабабка, жительница украинского городка Смелы, родившаяся еще в XIX веке, говорила как о большой своей заслуге о том, что она ни одну свою дочь насильно замуж не выдала. Она принадлежала к крестьянскому сословию или к пролетариату - точно неизвестно, но и в той среде обычно выходили замуж только по воле родителей. А если вспомнить крепостное право, то семейная история кажется мне еще более тоскливой. ) или случайного (как это часто происходит сейчас) брака, в котором супруги в какой-то момент все-таки начинают «видеть» друг друга — может быть, привыкают и принимают, может быть, действительно начинают любить.

«Станционный смотритель» — о похищении девушки Дуни неким гусаром. Потом он сделал-таки ее своей женой (или легальной содержанкой), судя по повороту сюжета. Счастливая история по сравнению с тем, чем они заканчивались обычно (для девушек — домом терпимости). «Дубровский» — о браке как насильственном похищении и возможности побега (вновь похищение) молодой жены от нелюбимого старого мужа.

Неоконченное произведение А.С. Пушкина «Арап Петра Великого» в значительной степени соответствует мифу о похищении Коры. Есть царь Петр (Зевс), который сватает своего крестника — арапа Ибрагима (черного Аида) за девушку из хорошей семьи, вдобавок старых правил: