Андрей Курпатов - С неврозом по жизни

Во-вторых, бытует мнение, что самоубийством жизнь кончают душевнобольные. Это большое заблуждение.На самом деле их количество среди самоубийц не превышает 15— 20%, т.е. оставшиеся 80— 85% люди «нормальные», хотя и находящиеся в состоянии душевного кризиса или депрессии. Впрочем, некоторые полагают, что самоубийство — это проявление слабости. Снова ошибка! Мысли о самоубийстве — это один из симптомов депрессии, а потому говорить, что самоубийца — человек слабовольный — это все равно, что утверждать, будто бы больной гриппом — страшный лентяй.

В-третьих, считается, что если человек говорит о самоубийстве, то он никогда этого не сделает. В корне неверно!Напротив, чаще всего потенциальные самоубийцы так или иначе озвучивают свои планы. Но кто их слушает, кого это заботит? Потом родственники и друзья мучаются угрызением совести, что проследили, недосмотрели, не прислушались…

Вы никогда не можете предсказать, что сделает любой из нас, но вы можете с точностью назвать среднее число. Индивиды могут меняться, но процент остается постоянным.

Каковы истинные причины самоубийства? Жизнь — сама по себе стресс, практически каждый человек убеждался в этом на опыте, многие испытывали чувство безысходности, вызванное невозможностью преодолеть тяжесть навалившихся на него обстоятельств. Этими обстоятельствами могут оказаться зашедшие в тупик семейные отношения (с супругом, родителями, детьми), трудности, связанные с работой, карьерой и т.п., в ряде случаев — это жилищный вопрос, иногда — зависимость (начиная от любовной и заканчивая наркотической или алкогольной), наконец, телесное заболевание, сексуальные проблемы и т.п.

Человек умирает по воле Бога, согласно книге, в которой отмечен срок его жизни. Когда придет конец, он не сумеет ни замедлить, ни ускорить его ни на одно мгновение.

Когда человек сталкивается с трудностями и препятствиями, он, конечно, пытается их преодолеть. Но если все его усилия оказываются тщетными, что тогда? Тогда он предпринимает попытки уйти от проблем, выйти из игры. Самым простым способом кажется именно самоубийство. Но задумаемся: в этом случае я вроде бы решаю проблему, но я не могу получить причитающийся мне результат, поскольку его просто некому будет получать! Уйти от проблемы, выйти из-под ее пресса можно, только переориентировавшись на что-то другое. Но в этом-то вся и загвоздка, поскольку сил у человека, измученного проблемой, уже нет!

Депрессия — состояние болезненное, характеризующееся как раз утратой сил, чувством, что ничего нельзя изменить, ощущением, что жизнь не удалась и достойна только того, чтобы быть завершенной в кратчайшие сроки. Вылечи эту депрессию — и взгляд человека на жизнь изменится кардинально. Но ведь так трудно понять, что твои мысли — это не твоя истина, а твое заблуждение, навязанное тебе болезнью. И вот так человек оказывается в замкнутом круге: с одной стороны — жизнь с ее проблемами, с другой стороны — его собственное болезненное состояние, где к бессилию примешиваются идеи бессмысленности существования.

И смерти мысль мила душе моей.

Человек, оказавшийся в этом аду, на самом деле из последних сил пытается бороться за свою жизнь и проявляет зачастую подлинное мужество в противостоянии собственной депрессии и своему бессилию. Но, к сожалению, силы здесь не равны. Возникает тревога, усиливается внутреннее напряжение, и на пике этой душевной боли он совершает самый бессмысленный поступок в своей жизни — самоубийство. Да, в чем уж поистине нет никакого смысла, так это в самоубийстве, о жизни этого сказать никак нельзя.Если же кто-то и говорит обратное, то это не он говорит, а царствующая в нем депрессия.

Человечество постепенно справляется с бедностью и болезнями. Его экономическое благополучие последовательно улучшается (не так быстро, как бы того хотелось, но успехи в этой области все-таки нельзя отрицать). Политики вроде бы научаются договариваться, а точнее, поставлены в такие условия, что не могут не договориться. Коммунально-бытовые вопросы решаются с помощью фантастических подчас достижений современной науки. Даже соматические заболевания, и те, благодаря фармакологии, новым технологиям, экспериментальной медицине и т.п., худо-бедно, постепенно сдают свои, казавшиеся незыблемыми, позиции. Иными словами, прогресс по всем статьям налицо!

Но беда, как известно, всегда приходит оттуда, откуда ее никто не ждет.И действительно, кто решит, что при такой-то политической, экономической и социальной конъюнктуре основной проблемой, с которой человечество столкнется в самое ближайшее время, окажется проблема психической патологии? Никому и в голову не придет думать подобным образом! А следовало бы… Достаточно взглянуть в лицо фактам, и они заставят нас думать именно в этом направлении. Более половины новых изобретаемых в мире лекарственных средств — психотропные препараты. Что это значит? Буквально следующее: во-первых, проблема психических расстройств актуальна и актуальности своей терять не желает; во-вторых, решить ее пока не удается, поскольку если бы решение было найдено, то в бесконечном изобретении новых психотропных препаратов не было бы никакой надобности.

Работа над собой становится не только первейшей нравственной обязанностью, но в то же время первейшей нравственной привилегией.

«Мы построили наконец общество, — пишет „Нью-Йорк Таймс“, — где не страдают от голода, холода и антисанитарии. Но ирония в том, что все больше несчастий доставляет людям депрессия. И это потому, что цели, которые мы ставим перед собой, чем дальше, тем выше. У предков главные заботы ограничивались пропитанием. А нам теперь хотелось бы сразу всего — выглядеть не хуже киногероев, загребать миллионы долларов на бирже и обладать гениальным потомством». Посчитать, что виновниками всех наших несчастий являются наши же амбиции, наверное, красивый публицистический ход, но вряд ли стоит так по-мещански упрощать ситуацию. Так или иначе, но, к сожалению, надо признать, что «объективное» качество жизни и психологическое находятся друг с другом в очевидной противофазе.

Итак, нам следует серьезно задуматься, поскольку благополучие неумолимо надвигается на человечество, а последствия этого чудовищного благоденствия даже страшно себе представить! И совсем не случайно футурологи уже называют нынешний XXI век «веком депрессии», а психиатры настойчиво требуют выделенияновых ассигнований на исследование депрессии, предупреждая, что депрессия — «рак XXI века»(последний раз эти требования прозвучали на Давосском экономическом форуме). Самые же пессимистичные прогнозы обещают, что в недалеком будущем антидепрессанты более не будут выписываться врачами, перестанут числиться рецепторными препаратами и станут привычными пищевыми добавками.