Зигмунд Фрейд - Знаменитые случаи из практики

После того как стадия гетеросексуального выбора объекта достигнута, гомосексуальные тенденции отнюдь не исчезают, как можно было бы предположить; они просто теряют связь с сексуальной целью и применяются по-иному. Они теперь сливаются с элементами инстинктов эго и в качестве “дополнительных » (В статье о нарциссизме (1914) Фрейд объясняет свой подход. Там он говорит: «Вначале сексуальные влечения ориентируются на удовлетворение Я-влечений». Именно здесь берёт свои истоки идея Фрейда о «ориентирующемся типе» выбора объектов)компонентов участвуют в формировании социальных инстинктов, внося таким образом эротический компонент в дружбу и товарищество, в esprit de corps и любовь к человечеству в целом. Насколько велик вклад, реально приходящийся на долю эротических импульсов, (со скрытой сексуальной целью) вряд ли можно догадаться по нормальным отношениям в человеческом социуме. Но не будет лишним заметить, что именно не скрывающиеся гомосексуалисты, а среди них -- именно те, которые противятся излишествам в чувственных удовольствиях, -- именно они выделяются особенно активным участием в обще-гуманных видах деятельности -- в деятельности, которая сама по себе произошла из сублимации эротических инстинктов.

В моей статье Три очерка о теории сексуальности [Стандартное издание, 7, 235] я высказал мнение, что на каждой стадии развития психосексуальности существует возможность создания “фиксации”, а стало быть, и предрасположенность к болезни (Более подробно обсуждаемая в этом абзаце тема излагается в начале статьи «Предрасположенность к неврозу навязчивости» (1913)).Люди, не полностью вышедшие из стадии нарциссизма -- т.е. иначе говоря те, у которых на этой стадии была точка фиксации, которая в последствие может сработать как предрасположенность к болезни -- для таких людей есть риск, что какая-нибудь необычно сильная волна либидо, не найдя себе иного выхода, может вызвать сексуализацию их социальных инстинктов и, таким образом, разрушить созданные ими в ходе развития сублимации. К этому результату может привести всё, что направляет вспять течение либидо (т.е. вызывает “регрессию”): как в случае, когда либидо усиливается косвенно в результате неудачи с какой-то женщиной, или когда для него образуется непосредственная преграда из-за неудачи в социальных отношениях с другими мужчинами -- обе эти ситуации являются примерами “фрустрации”; так и в случае, когда наступает общее усиление либидо, так что ему становится тесно в привычном русле, и оно выходит из берегов там, где для того больше всего предпосылок (Об этой проблеме и понятии «неудача» Фрейд более подробно говорит в позднее написанной работе «О типе невротического заболевания» (1912)). Так как наши опыты показывают, что параноики пытаются защититься от любых подобных сексуализаций своих социальных инстинктивных катексисов , мы вынуждены предположить, что такое уязвимое место в их развитии следует искать где-то среди стадий аутоэротизма, нарциссизма и гомосексуализма, и что их предрасположенность к болезни (которая, возможно, заслуживает более точного определения) следует также отнести к этому периоду. Схожую предрасположенность следовало бы предположить у пациентов, страдающих от раннего слабоумия Крепелина или (как назвал эту болезнь Блейлер) шизофрении ; и будем надеяться, что в дальнейшем нам удастся отыскать материал, который позволит объяснить различия между этими расстройствами (включая и форму заболевания, и характер течения) с помощью разницы в предрасполагающих фиксациях пациентов.

Принимая эту точку зрения, и, следовательно, предполагая, что у мужчин в основе параноидного конфликта лежит гомосексуальная страстная фантазия о любви к мужчине, мы разумеется не станем забывать, что столь важную гипотезу можно считать доказанной лишь после изучения большого числа случаев каждого из разнообразных проявлений паранойи. Поэтому мы должны быть готовы в случае нужды признать, что наши выводы распространяются лишь на один тип этой болезни. Тем не менее, крайне примечательно, что все основные известные формы паранойи могут быть представлены в виде формул, противоречащих единственной пропозиции: ”Я (мужчина) люблю его (мужчину)”, и они в самом деле исчерпывают все возможные способы формулировки подобных опровержений.

Пропозиции “Я (мужчина) люблю его” противоречат :

(a) Мании преследования ; т.к. они открыто утверждают:

“Я не люблю его -- я ненавижу его”.

Это противоречие, которое, должно быть, так формулировалось в подсознании, (В версии шреберовского «основного языка» (см. выше))не может быть, однако, осознано больным, страдающим от данного вида паранойи. Механизм формирования симптомов в паранойе требует внутренних , чтобы внутренние перцепции -- чувства -­заменялись внешними перцепциями. Следовательно пропозиция “Я ненавижу его” превращается путём проекции в другую: “ Он ненавидит (преследует) меня , что оправдывает мою ненависть к нему”. И, таким образом, это неумолимое бессознательное чувство проявляется как бы в виде реакции на внешнюю перцепцию:

“Я не люблю его -- я ненавижу его, потому что он преследует меня.”

Проведённые наблюдения не дают возможности сомневаться в том, что преследователем является некто, прежде любимый.

(b) В эротомании для противоречия выбирается другой момент, необъяснимый в свете любой другой интерпретации:

“Я не люблю его -- я люблю её .”

И из-за той же необходимости в проекции, эта пропозиция превращается в: “Я вижу, что она любит меня”.

“Я не люблю его -- я люблю её , потому что она любит меня ”.

Многие случаи эротомании могут создать впечатление, что их можно вполне удовлетворительно истолковать как преувеличенные или искажённые гетеросексуальные фиксации, если только наше внимание не привлечёт то обстоятельство, что эти влюблённости неизбежно начинаются не с внутренней перцепции собственной любви к кому-то, но с внешней перцепции любви, направленной на себя извне. Но в этой форме паранойи промежуточная пропозиция “Я люблю её ” может также быть осознана, потому что противоречие между ней и исходной пропозицией не является диаметральным и столь же непримиримым как противоречие между любовью и ненавистью: в конце концов, её возможно любит, как, впрочем, и его . Таким образом, может случиться, что пропозиция, заменённая проекцией (“она любит меня”) может вновь уступить место “основному языку” пропозиции “Я люблю её”.