Владимир Леви - Семейные войны

ТЮС— Да она же зомбирована искателем Великой Идеи, своим матерящимся пассионарием!

ВЛ— Быть может, ей удобно быть как бы зомбированной? Можно не взрослеть…

ДС— Сергей — тоже жертва родительской сдвинутости, перевертыш материнского деспотизма и отцовской амебности. Духовно больной человек, заблудившийся в тупике самолюбия.

ГИД— Я слыхал, таких хорошо лечит физическая работа на свежем воздухе…

ТЮС— Да, где-нибудь подальше в глубинке, при отсутствии в рот глядящих дурех, компьютерных игрушек и чужих ребятишек для самоутвердительного упражнения своих воспитательских талантов…

ВЛ— Галя, положение само по себе не улучшится. К сожалению, мало шансов, что ваш муж переменится, а вы слишком зависимы от него. Вся ситуация в целом серьезно угрожает душевному развитию вашего сына. Если научитесь быть свободной, одиночество вам не грозит. Еще не поздно расстаться с Сергеем ради Витюши и начать новую, осознанно-свободную жизнь самостоятельной взрослой женщины. Решитесь — приходите, поможем.

B.Л., история моей семейной войны долгая» длиной в 20 лет У меня жена, сын 16 лет и дочурка 6 лет. Еще мама и сестра, живут отдельно» Теща и тесть тоже живут отдельно. Отношения жены и моих родных не заладились с самого начала нашей совместном жизни. Временами обострялись, временами улучшались…

За три года до смерти моего отца они улучшились до такой степени, что мы с женой решили строить на участке моих родителей дачу, где у них уже был построен небольшой домик.

Я радовался, что все наконец-то наладилось, и мы заживем спокойной жизнью, когда не надо втихую звонить своим по телефону, чтобы узнать, как у них дела, не надо переживать перед наступлением семейных праздников, зная, что любая поездка на день рождения сестры или родителей будет сопровождаться скандалом. (Поездки и звонки к ее родственником, наоборот, поощряются.)

Но рано я радовался. Не прошло и года после смерти отца, как жизнь опять повернулась другим боком. Опять война! Жена наотрез отказалась поддерживать какие-либо отношения с моей мамой и сестрой, добилась даже того, что они перестали мне звонить, каждый их звонок вызывал очередной бурный скандал. «У меня на них аллергия! Чтоб ни слуху ни духу!» Всячески препятствует встречам моей дочки с бабушкой и тетей. Даже на день рождения дочки не разрешила их пригласить.

На построенную дачу (летом там живет моя мама и сестра) не ездит, слышать о ней не хочет, «чтоб она развалилась, чтоб она сгнила, твоя чертова халупа! Дачник ты неудачник»… Халупа?! — да я старался построить для нее и детей настоящие хоромы! И ведь получилось, хотя и не без ошибок! Даче я посвятил несколько лет жизни, это мое увлечение, в нее вложен мой труд и деньги (жена не работает), да, всю душу вложил туда…

И вот теперь, когда можно жить там всем вместе, жена детей туда не пускает, а каждую мою поездку воспринимает как предательство. Требует, чтобы я либо продавал дачу (продавать я ее не могу, на участке стоит мамин домик), либо строил новую в другом месте, на это у меня нет денег. Когда я ей стал возражать, она мне ответила, что ей придется искать другого мужа…

Как быть? Поставить крест на даче я не могу. Не могу отказаться и от своих родных, от мамы и сестры. Хочу спокойной размеренной жизни. Никогда не гулял от жены налево, не испытываю и сейчас такого желания. И в мыслях не было оскорбить тещу и тестя. При этом постоянно выслушиваю всякие гадости о своих родных. Я не хочу их идеализировать, но люди они доброжелательные, никогда камня за пазухой не держали.

Хочу добавить, что отношения у нас с женой неплохие, пока это не касается моих родных и дачи. Она заботливая супруга, очень любит наших детей. Мы доверяем друг другу, у нас никогда и в мыслях не было изменить. Но вот сейчас просто не знаю, что делать, душа разрывается, хоть руки на себя накладывай.

Федор

ВЛ— Коллеги, это письмо пришло ко мне по электронной почте. Из очень типичных. При всех попытках сохранить стиль и дух отправителя текст пришлось изрядно ужать…

ДС— Убрали, наверное, много подробностей о строительстве дачи и насчет того, кто кого когда приглашал, чем угощал, чем обидел, куда посылал…

ВЛ— Да, вязкая земляная конкретность… Но вот что любопытно: при ясно просматриваемом типе отношений и характерах обеих сторон сам пишущий совершенно не прорисовывает суть конфликта…

APT— Да, нигде женин раб Федор и словом не обмолвился о том, почему же его госпожа-жена так враждебно настроена против его родных, чем мотивирует хотя бы словесно свою аллергию…

ВЛ— Ключевые психологемы, как правило, и остаются вне поля сознания. Я и хотел спросить: а вы как думаете, каковы мотивы?

ГИД— Сама, наверное, не понимает. Не переносит на дух, и все.

ТЮС— Что тут поймешь, из этого подкаблучного писка? Да и зачем бабе, держащей мужика в строгом ошейнике, какие-то еще там мотивы? Моя власть, как хочу, так и верчу.

ДС— За долгие двадцать лет человек ни разу не взбунтовался, лишь вяло сопротивлялся, сдавался и переживал. Наверняка и мать у него властная, но жена круче.

APT— Женский собственнический монополизм тут несомненен и существен, но может быть и еще один крупный мотив, я называю его «профсоюзным». Родственники мужа (в других случаях жены) болезненно, именно вот аллергически воспринимаются как люди другой социальной категории — низшей либо, реже, высшей. Иные, чужие, быдло какое-нибудь или, наоборот, бело костные…

ТЮС— Другой профсоюз — хуже, чем инородцы.

ВЛ— Нам нужно пожелать что-то Федору, ведь его положение угрожающее, в отчаянии он может действительно наложить на себя руки или…

APT— Классическая предынфарктная ситуация.

ТЮС— Федор, за все двадцать лет твоей бесплодной войны, добывая хлеб насущный и строя дачный дворец, ты не озаботился изучить главное для брака искусство: челночную дипломатию…

ВЛ— А в дипломатии главное — осознание пределов возможного. Муж и жена, даже идеально подходящие друг для друга, могут происходить из настолько несовместимых предковых семей (прасемей), что попытки их искусственного сближения, «породнения» могут иметь лишь разрушительные последствия. И в таких случаях всего лучше обоим прасемьям по обоюдному согласию держаться друг от дружки на почтительном расстоянии.

ГИД— Федор, а я хочу пожелать тебе принять внутрь сто граммов мужской твердости. Зачем ты так детски зависим от жены? Если она ставит ультиматумы и угрожает подыскать себе другого мужа, то почему бы и ее не поставить перед условиями?