Блюма Зейгарник - Хрестоматия по патопсихологии

Для того чтобы правильно понять природу этого соотношения, нужно обратиться еще к тем случаям, в которых речь идет о социальном, хотя и не болезненном нарушении поведения, к случаям детской трудновоспитуемости на почве социальной запущенности. Исследования наших сотрудников Милявской, Никольского и Феоктистовой показывают, что как раз у этих детей снижение работоспособности идет за счет повышенной насыщенности, а не утомляемости...

...Маниакальные циклофреники, обнаруживая явственные объективные признаки утомления, отрицают его. Если характерная для истерии противоположная тенденция объясняется обычно симуляцией, то здесь, по-видимому, нет оснований думать о диссимуляции, и в этом явлении можно усматривать характерное для маниакального состояния изменение порога чувствительности к соматическому состоянию. Соответственно этому характерно для одной группы реактивно-депрессивных резкое снижение их работоспособности при вопросах об их самочувствии.

Условия, определяющие кривую в процессе работы, этим не исчерпываются. Чрезвычайно важную роль здесь играют личные реакции в узком смысле этого слова. Отношения к задаче работы связываются прежде всего с уровнем притязания, понятием которого мы обязаны также Левину и его школе.

Уровень притязания - это те количественно-качественные показатели, которым должна удовлетворять, по мнению исследуемого лица, его производительность.

В этом понятии чрезвычайно важно различать два момента, соответствующих субъективно личному и объективно принципиальному моментам в отношении к работе.

Субъективно личная сторона притязания тесно связана с самооценкой, чувством неполноценности и тенденцией самоутверждения и стремления видеть в показателях работы снижение или повышение престижа личности.

Объективно принципиальная сторона притязания связана с сознанием значимости работы, с чувством общественной ответственности, с требовательностью к себе, основанной на сознании долга.

Эти моменты характеризуют уровень сознательного отношения к труду и вместе с тем эго - или социоцентрическую направленность. Было бы неправильно думать, что болезненное состояние определяет тот или иной тип притязания, но приходится отмечать, что при разных формах преобладает тот или иной тип. Особенно это имеет значение для психогенных заболеваний, возникновение которых теснейшим образом связано с особенностями личности больного.

Так, грубо схематизируя, можно сказать, что у истерика есть тенденция к перевесу «первого типа», у неврастеника выражены обе тенденции, у психастеника преобладает часто вторая.

Уровень притязания, в высокой степени характеризуя личность, тесно связан с содержанием работы.

Для отдельных болезненных форм характерно направление притязания: так, у олигофрена уровень низок в области умственной работы, но может компенсаторно повышаться в области ручной умелости, физической силы и старательности.

В некоторых случаях заболеваний уровень притязания характерно варьирует, обнаруживая различия внутри данной формы. Так, при истерии (пока не говоря о разном содержании работы) мы обнаруживаем в одной категории явно высокие притязания, в другой - скрытое притязание, в третьей - отсутствие притязания.

Первое характеризует истерию с агрессивно-стеническими компонентами личности, второе - истерию со скрытой или мягкой агрессией и третье - истерию расслабленного, астено-абулического типа.

Наконец, обнаруживается тесная зависимость между общим состоянием активности, его болезненным изменением и уровнем притязания. Этот уровень широк по объему и высок (все хочу и все могу в превосходной степени) при маниакальном состоянии и, наоборот, падает до нуля в депрессии.

Развертывание кривой работы и процессуально обусловленная динамика отношения тесно связаны с динамикой уровня притязания, который существенно зависит от успеха и неуспеха. Соотношение уровня притязания с успехом и неуспехом, как показывает клинический и экспериментальный материал этого нарушения, дает существенный материал для понимания природы психопатологического состояния и процесса.

Диспропорция между уровнем притязания и внутренними ресурсами личности при объективно принципиальном типе притязания является основным источником истинной неврастении.

Анализ изменчивости уровня притязания и его связи с динамикой болезненного состояния позволяет установить, что дети-истерики, давшие значительное улучшение при лечении в санатории поведения и состояния, обнаруживают снижение или повышение уровня притязания соответственно успеху или неуспеху и, наоборот, дети, не давшие улучшения, дают неадекватную реакцию, не меняют уровня притязания в зависимости от результата (Кандаратская и Меерович).

Неразрешение задачи у неврастеника дает переход на облегченный тип задачи с постепенным повышением ее трудности по мере овладения ею; при истерии неудача чаще влечет за собой отказ от работы (Хвиливицкий). При прогрессивном параличе в маниакальной фазе неудача дает напряжение, быстро разрешающееся аффективным взрывом (Меерович).

По ходу изложения мы неоднократно касались вопроса о роли состояния в кривой работоспособности. Здесь следует заметить, что и в данном вопросе мы имеем дело со сложной структурой поведения человека, в которой состояние является лишь одним из компонентов сложного целого.

Сознание необходимости, интерес могут действовать как вразрез с состоянием, так и параллельно ему. Так, мы знаем случаи астении, при которой психогенное возбуждение - высокий интерес или сознание долга - перекрывает состояние слабости и истощенности. В маниакальной фазе деятельное состояние располагает к работе, но обнаруживается большая отвлекаемость, зависящая отчасти от самого повышения возбудимости, отчасти от возможно повышенной насыщенности.

Совершенно ясно, что принципиальная установка на труд должна оказывать регулирующее влияние и, естественно, возникает вопрос, отчего зависит недостаточность центрального регулирования при маниакальном состоянии, только ли от возбуждения или от снижения функций высших регулирующих механизмов, и какова относительная роль каждого и их взаимная зависимость,

В депрессивном состоянии принципиальная установка на работу должна преодолевать другие трудности, трудности депрессивно-астенического состояния, которое не ограничивается только моторикой, но захватывает высшие процессы волевого регулирования. И здесь опять-таки вопрос идет не только о том, снижаются ли здесь лишь импульсы моторной активности или меняются физиологические условия отношений. Не решая пока этого вопроса, можно на основе экспериментально-клинического материала лишь подчеркнуть сложный структурный характер отношения к деятельности и роль в ней общего состояния.