Кен Уилбер - Око духа: Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира

Таким образом, положения, которые я выдвигал в своей книге, в то время были довольно смелыми и, определенно, спорными. Различные великие теоретики от Тейяра-де-Шардена до Ауробиндо и Гегеля уже высказывали идею о том, что сама эволюция, в действительности, представляет собой духовное развертывание , в котором каждая последующая стадия трансцендирует, но включает в себя предыдущую. Однако ни один из них не соединил это философское представление с реальным анализом антропологических данных и никто не предложил объяснения той или иной конкретной стадии этой эволюции, основанного на каких-либо детальных эмпирических и антропологических свидетельствах. В этом отношении, я полагаю, «Эдем» стал значительным достижением.

Как раз в то время, когда я писал эту книгу, у англоязычных читателей только что появилась возможность познакомиться с исследованиями двух других теоретиков, работающих примерно в той же общей области — Жана Гебсера и Юргена Хабермаса. То, что мне было известно о Гебсере, я почерпнул из одной длинной статьи, опубликованной в «Мэйн Каррентс» (в то время это была единственная такая статья, опубликованная на английском), но этого хватило, чтобы безошибочно показать мне, что мы с Гебсером обнаружили практически одни и те же стадии в общей последовательности эволюции человеческого сознания. Из уважения к новаторской работе Гебсера (он занимался этим еще за десятилетия до моего рождения) я немедленно присоединил его терминологию к своей, так что различные культурные стадии получили такие названия, как «магически-тифоническая» или «ментально-эготическая».

Другими словами, это были стадии эволюции культурных мировоззрений (стадии эволюции Нижнего Левого сектора) — стадии, которые Гебсер в своих революционных исследованиях уже идентифицировал как архаическую, магическую, мифическую, ментальную и интегрально-аперспективную. Мои собственные исследования привели меня к сходным, почти идентичным стадиям, которые я назвал уроборической, тифонической, членской, эгоической и экзистенциальной. (И, значит, когда я присоединял к этому термины Гебсера, я зачастую говорил о магически-тифонической или мифически-членской стадиях и т.д.)

Однако в моем подходе за интегрально-экзистенциальной стадией — высшей у Гебсера — следовали дальнейшие, или более глубокие, стадии самого духовного и надличностного развития — от психической до тонкой, каузальной и недуальной — которые Гебсер ясно не распознает. Но до этого момента Гебсер остается непревзойденным мастером и одним из главных новаторов в понимании эволюции культурных мировоззрений.

(Интегральные исследования (как дисциплина) включают в себя подробное изучение всего спектра культурных мировоззрений в процессе их развития и эволюции. Ведь то, что проявляется в индивидах как спектр сознания (Верхний Левый сектор), в культурах проявляется как спектр мировоззрений (Нижний Левый сектор). Таким образом, главная задача интегральной антропологии состоит в отслеживании корреляций между онтогенетическим и филогенетическим формированием человечества как вида.)

Это непосредственно связано с работой Юргена Хабермаса и его коллег. Хабермас приобрел шумную известность своей работой «Познание и человеческие интересы», которая представляла собой опустошительную атаку на чистый позитивизм и эмпиризм. К 1976 году он выпустил «Коммуникацию и эволюцию общества» — краткий, но, в целом, блестящий набросок того, что ему представлялось универсальными стадиями развития сознания. Когда работа Хабермаса попалась мне на глаза, я как раз заканчивал «Эдем» и потому смог лишь кратко его отметить, но было вполне очевидно, что Хабермас, двигаясь с совершенно иной исходной позиции, натолкнулся на те же общие стадии, что и мы с Гебсером. Хабермас стал тем, кого многие люди, включая и меня самого, считают величайшим из живущих в мире философов, и в последующих книгах я буду часто и с благодарностью пользоваться плодами его неисчерпаемого гения.

Однако и Гебсеру, и Хабермасу недоставало подлинно духовного измерения. Гебсер предпринимал энергичные попытки включить в свою работу духовную сферу, но вскоре стало очевидно, что он просто не знал или недостаточно глубоко понимал созерцательные традиции, которые только одни способны проникать в суть Божественного. Как я уже говорил, за высшей, интегрально-аперспективной стадией Гебсера, в действительности, следуют еще несколько стадий надличностного или духовного развития, которые Гебсер неуклюже запихивает в свою интегральную стадию. А Хабермас, будучи по сути немецким рационалистом, не понимал (и до сих пор не понимает пор) никакого Бога выше Рассудка.

Поэтому требовался некий гибрид Ауробиндо, Тейяра-де-Шардена, Гебсера и Хабермаса — иными словами такая концептуальная схема, которая могла бы реально совмещать в себе сильные стороны их подходов. Оглядываясь назад, я полагаю, что как раз это мне и удалось сделать в книге «Ввысь из Эдема». С тех пор я уточнил категории, введенные в «Эдеме», и расширил секторы анализа (заинтересованные читатели могут обратиться к книгам «Пол, экология, духовность» и «Краткая история всего»). Однако основная схема приводится здесь, и я полагаю, она все еще не утратила своей актуальности. В действительности недавние исследовательские данные и теоретические результаты как минимум существенно повысили обоснованность общей концепции и основных выводов «Эдема».

Решающая проблема заключалась вот в чем: попытка принять культурную эволюцию в качестве объяснительного принципа человеческой истории наталкивается как раз на те фундаментальные возражения, которые заставили традиционалистов, романтиков и либеральных социальных теоретиков яростно и последовательно отвергать ее. Иными словами, если эволюция действует в человеческой сфере, как нам объяснить Освенцим? И как мы смеем выносить суждения о том, что одни продукты культуры эволюционировали в большей степени, чем другие? Как мы смеем выстраивать такие классификации ценности? Что это за самонадеянность!

Таким образом, хотя я и начал упомянутое предисловие с упреков в адрес теоретиков-антиэволюционистов, в действительности они выдвигают несколько глубоких и значимых возражений, к которым необходимо подходить со всей серьезностью и как можно более беспристрастно.

К примеру, традиционалисты не могут поверить в культурную эволюцию из-за таких ужасов современности, как Освенцим, Хиросима, Чернобыль. Как мы можем говорить, что эволюция действует в людях, когда она порождает таких монстров? Лучше вообще отрицать эволюцию, чем оказаться перед необходимостью объяснения этого бесстыдства.