Юрий Орлов - Стыд. Зависть

То, что зависть следует искоренить и что это большое зло, было признано давно. Я для иллюстрации сошлюсь на высказывания святых отцов.

«Зависть — страсть несправедливая, потому что как об ехиднах говорят, что они рождаются, прогрызая рождающую их утробу, так и зависть обыкновенно пожирает душу, которая ею мучится» (Св. Василий Великий).

«Не так моль и червь снедают дерево и волну-шерсть, как горячка зависти снедает самые кости завистников и отравляет здравие души их» (Св. Златоуст).

«Как зависть есть скорбь, то у завистливого столько скорбей и страданий, сколько у других различных благ и совершенств. Эта болезнь есть начало вечных скорбей, залогов бесконечных страданий. Диавол мучится такою мукою, и завистливые на земле могут ощущать и понимать, что такое мучения адские» (Св. Исаак Сирин).

Зависть легко трансформируется в ненависть. Во все времена государство всегда сдерживало зависть. Сталин, опираясь на учение о классовой борьбе, с помощью законов «О комитетах бедноты», «О коллективизации» по сути объявил зависть хорошим, благородным, классовым и государственным чувством, которое следует культивировать. После этого для проведения коллективизации и уничтожения зажиточного и работящего крестьянства достаточно было решения сельского собрания о раскулачивании. НКВД при этом только координировало работу зависти. Зависть с помощью властей сделала свое черное дело уничтожения тех, кому завидуют.

Известно, что зависть усиливает гнев, который имеет много источников. Рассмотрим источники гнева и агрессии:

1) блокирование и неудовлетворение моих желаний — фрустрация. Если мое желание быть первым не удовлетворяется, то возникает зависть тем, у которых эти желания удовлетворяются. Здесь к боли фрустрации присоединяется боль от зависти. Поэтому завистник сильнее страдает от фрустрации, чем независтливый;

2) гнев может возникать под влиянием восприятия благополучия моих врагов или тех, кого я не люблю. Этот гнев имеет тенденцию усиливаться от зависти;

3) гнев может возникать от восприятия неблагополучия тех, кого я люблю. Этот гнев стимулируется завистью к тем, чьи близкие более благополучны;

4) гнев и агрессия могут возникать также под влиянием эмоционального заражения. Если мои близкие испытывают вражду к моему другу, который, в отличие от меня, имеет успех, то постепенно вражда заражает и меня. Атмосфера зависти возникает от завистливого окружения.

Каждый из этих четырех пунктов может быть стимулятором переживания зависти и ущемленной гордости. Логика чувств здесь проста. Мои желания блокированы, а желания другого удовлетворяются, и он этим гордится. Если у другого его враги неблагополучны, а мои враги в хорошем состоянии, процветают, то моя зависть растет. Если мои любимые неблагополучны, а любимые другого — благополучны, то ничто не остановит моей зависти.

Я описал формализованные отношения, порождающие зависть из источников гнева, и читатель может оснастить их множеством примеров из жизни. Поэтому-то зависть и гнев настолько тесно связаны, что некоторые весьма проницательные мыслители рассматривали зависть как вид агрессии и гнева.

Часто переживаемая эмоция, повторяясь, перерастает в черту характера. Обижающийся становится обидчивым, боящийся — трусливым. Зависть, повторяясь, преобразуется в черту характера, в завистливость. Обладателя такой черты называют завистником.

О нем говорят: «Это завистливый человек».

Если зависть — зло, то для его искоренения нужно изживать в людях черту завистливости. Для этого надо знать, как она зарождается и укрепляется в характере человека. Если мы согласились с тем, что зависть возникла в результате длительной духовной эволюции человека, то следует задаться вопросом, по каким признакам происходил отбор, в результате которого возникла такая вредная вещь, как зависть.

Функция зависти — создать конкуренцию между людьми в достижении высших ценностей. Гордость дополняет зависть. Если человек достиг состояния, когда он может гордиться, он временно избавляется от зависти. Избавляясь от зависти, человек движется в направлении высших ценностей как бык, который тянет плуг и пашет землю, чтобы не получать удары бича от пахаря. Человек в этом случае отличается от быка тем, что удары бича заменены завистью и внедрены в его бессознательное, то есть поставлены «на автомат».

Если удалось внедрить в другого человека такие характеристики, как «я умнее других», «я правдивее», «я щедрее», чем другой, то носящий в себе эти критерии, будет испытывать беспокойство и страдание всякий раз, когда окажется не умнее, не правдивее, не щедрее других. Он будет испытывать зависть к тому, кто окажется умнее, богаче, щедрее и так далее. С одной стороны — это плохо, а с другой — зависть выступает в качестве автоматического социального стимулятора активности. Эмоция зависти способствует, таким образом, принудительной социализации человека, который под уколами зависти стремится к преобладанию над другими иногда в ущерб себе. Здесь возникают мысли по философии культуры.

Если мы будем рассматривать культуру как множество программ, хранящихся в опыте сообщества и обеспечивающих жизнедеятельность, то будет очевидна двойственность культуры. С одной стороны, культура обеспечивает за счет своих обобщенных программ жизнь и эффективность. А с другой — она слепо принуждает каждого, кто разделяет ее ценности, к определенному поведению. Всякий раз, когда человек отклоняется от культурных стереотипов, от требований культуры, он автоматически получает наказание стыдом, виной или завистью. Причем культура — не личность, не существо, а просто набор программ, нечто безличное и бездушное. Она действует слепо, беспощадно, не взирая на лица, прошлые заслуги и индивидуальные особенности. В данном случае уколы зависти являются стимуляторами поведения, соответствующего ценностям данной культуры.

Человек не может испытывать зависть или гордиться в одиночку. Для этого ему нужен другой человек, да не всякий, а такой, которого он считал бы подобным и даже равным себе.

Зависть поддерживается окружением близких, которые хотят, чтобы я был всегда на высоте и лучше других, так как всякий раз, когда я в чем-либо хуже других, они испытывают неудовольствие, и оно передается мне. Они радуются, когда я превосхожу других, и этим гордятся. Эта зависть и гордость передаются мне. Потом образуется привычка к зависти и гордости.

Зависть — хорошее средство управления поведением. Мы уверены в том, что завистливый и гордый человек разобьется в лепешку, чтобы не уступить другому. Мы в большей степени управляемся гордостью и завистью, чем это принято думать.