В. Гитин - Эта покорная тварь – женщина

ЧЕЗАРЕ ЛОМБРОЗО

КСТАТИ:

«Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины: он хочет».

Однако, что касается «сильных желаний и страстей», то здесь можно было бы возразить Ломброзо тем аргументом, что именно женщины страстные, темпераментные, одержимые похотью наиболее склонны к проявлению своего рабского начала в сексуальных отношениях. И наоборот, фригидные женщины чувствуют себя гораздо более независимо, они в меньшей степени подвержены атавистическому желанию пресмыкаться перед покрывающим их самцом.

Женщина же страстная — всегда рабыня своего влечения и объекта этого влечения (или объектов).

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

«Мужской голос проговорил:

— Ну, теперь вы успокоились, и я вас слушаю.

Это был голос Жоффрея де Пейрака.

Анжелика осторожно приблизилась к двери и заглянула в щель. Она увидела лишь спинку кресла, в котором сидел ее муж,— его рука держала сигару, как он называл свои табачные палочки, лежала на подлокотнике.

Перед ним в луже воды на коленях стояла очень красивая, не знакомая Анжелике женщина. Она была в роскошном черном платье, насквозь ' промокшем. Валявшееся рядом с ней пустое бронзовое ведерко, где обычно охлаждали графины с вином, довольно ясно объясняло происхождение лужи на полу.

Длинные черные локоны дамы прилипли к вискам, а сама она с испугом смотрела на свои обвисшие кружевные манжеты.

— Это вы так обращаетесь со мной? — крикнула она сдавленным голосом.

— Я был вынужден, красавица моя,— снисходительным тоном выговаривал ей Жоффрей,— Я не мог допустить, чтобы вы и дальше унижались передо мной. Вы бы мне этого никогда не простили. Встаньте же, Карменсита, встаньте. В такую жару ваше платье быстро высохнет. Сядьте вот в это кресло напротив меня.

Дама с трудом поднялась. Это была высокая пышная женщина, словно сошедшая с полотна Рембрандта или Рубенса.

Она села в кресло, указанное графом. Блуждающий взгляд ее черных, широко расставленных глаз был устремлен в пространство.

— Что случилось? — опросил граф, и Анжелика вздрогнула, потому что в голосе этого человека, сейчас как бы отделенном от его лица, было что-то чарующее, чего она раньше не замечала.— Подумайте сами, Карменсита, вот уже больше года, как вы покинули Тулузу. Уехали в Париж со своим супругом, высокий пост которого был залогом того, что вас ожидает там блестящая жизнь. Вы проявили неблагодарность к нашему жалкому провинциальному обществу, ни разу не дав о себе весточки. А теперь неожиданно ворвались в наш Отель Веселой Науки, кричите, требуете чего-то... Чего именно?

— Любви! — задыхаясь, хриплым голосом простонала дама.— Я не могу больше жить без тебя. О, только не прерывай меня. Ты не представляешь себе, как мучителен был для меня этот бесконечный год. Да, я думала, что Париж утолит мою жажду удовольствий и развлечений. Но даже в разгар самого ослепительного придворного праздника мною овладевала скука... У меня были любовники. Их грубость вызывала во мне отвращение. И тогда я поняла: мне не хватает тебя. Ночами я не смыкала глаз, и ты стоял передо мной. Я видела твои глаза, освещенные пламенем камина, они так горели, что жгли меня, и я теряла рассудок, я видела твои белые, умные руки...

— Мою изящную походку! — усмехнулся граф. Он встал и подошел к ней, нарочито сильно хромая.

— Не пытайся своим презрением оттолкнуть меня. Твоя хромота, твои шрамы, какое это имеет значение для женщин, которых ты любил, по сравнению с тем, что ты им дал?

Она протянула к нему руки.

— Ты даешь им наслаждение,— прошептала она.— Когда я не знала тебя, я была холодна как лед. Ты разжег во мне пламя, и оно испепеляет меня...

Она упала на колени и вцепилась руками в камзол Жоффрея.

— Еще не поздно! Люби меня! Возьми меня! Возьми, я твоя!»

АНН и СЕРЖ ГОЛОН. Анжелика

------------------------------------------------------------------------------------------------

Этот случай демонстрирует влечение женщины не столько к личности данного мужчины и не столько к подчинению именно ему, сколько к его изощренным ласкам, которые, как ключ к секретному замку, единственные способны запустить в действие механизм ее сексуального удовлетворения.

Вообще женское сексуальное влечение — понятие неоднозначное, сложное, имеющее многоуровневую структуру, где самая примитивная физиология уживается с тончайшими ньюансами таких воздействий на половую чувствительность, которые, на первый взгляд, не имеют определенного отношения к сексу как к таковому.

Первоосновой нормального либидо является возбуждение.

АРГУМЕНТЫ:

«С определенным характером напряжения при сексуальном возбуждении связана проблема, разрешение которой столь же трудно, как громадно ее значение для понимания сексуальных процессов. Несмотря на господствующее в психологии различие мнений по этому поводу, считаю нужным настаивать на том, что чувство напряжения должно носить в себе самом характер неудовольствия. Для меня является решающим, что такое чувство приносит с собой стремление к изменению психической ситуации, побуждает к действию, что совершенно чуждо сущности испытываемого удовольствия. Если же причислять напряжение при сексуальном возбуждении к неприятным чувствам, то сталкиваешься с фактом, что оно, вне всякого сомнения, переживается как приятное.

Всюду к напряжению, вызванному сексуальными процессами, примешивается наслаждение... которое вызывает потребность в еще большем наслаждении — от неудовольствия возникшим положением — к удовольствию.

Анализ перверзий и психоневрозов убедил нас в том, что сексуальное возбуждение возникает не только из так называемых половых, но из всех органов тела. У нас, таким образом, возникает представление об определенном количестве психически представленного либидо, как мы его называем, Я-либидо.

Но аналитическое исследование этого Я-либидо становится доступным только тогда, когда это либидо нашло психическое применение, чтобы привязаться к сексуальным объектам, т.е. превратиться в объект-либидо.Мы видим тогда, как оно концентрируется на объектах, фиксируется на них или оставляет эти объекты, переходит с них на другие и с этих позиций направляет сексуальную деятельность индивида, которая ведет к удовлетворению, т.е. частичному, временному угасанию либидо.

Относительно судеб объект-либидо мы можем еще узнать, что, будучи отнятым от объектов, оно остается в свободном состоянии и, наконец, возвращается к Я, так как оно снова становится Я-либидо.

Я-либидо, в противоположность объект-либидо, мы называем также нарцистическим либидо. Нарцистическое либидо кажется нам большим резервуаром, из которого исходят привязанности к объектам и в который они снова возвращаются; нарцистическая привязанность либидо к Я кажется исходным состоянием, имевшим место в раннем детстве, только прикрытым поздним его использованием, но в сущности оставшимся неизменным.