Валерий Гитин - Эта покорная тварь – женщина

ТАМАРА:

«Мы с мужем были на даче у его приятеля. За ужином муж крепко выпил и уснул тут же, за столом. Я разозлилась на него, вышла на веранду, закурила. Приятель мужа вышел вслед за мной, остановился рядом, тоже закурил. У меня погасла сигарета, я, доставая из сумочки зажигалку, выронила ее на пол. Он присел, начал шарить рукой по полу в «темноте… Я присела тоже… И когда наши руки встретились, меня словно током ударило и бросило в жар, будто я хлебнула хлористого кальция… Он поцеловал меня как-то неловко в уголок рта, и я совсем обезумела… Тут же, на полу веранды все и произошло… Почему? До сих пор не могу понять. Это как наваждение..».

КСТАТИ:

«Тело — это огромный разум, некое множество с единым смыслом, война и мир, стадо и пастух».

ДЖЕЙН:

«Я была на большой конференции. Вокруг было много деловых людей. За обедом мы сидели рядом с этим парнем… Мы потанцевали, выпили и сразу решили пойти в номер… Все произошло очень быстро. Это было чисто физическое влечение… Когда в следующий раз мы с ним встретились, нам было не о чем поговорить».

ТАМАРА:

«Мы с мужем как-то были приглашены на свадьбу дочери его друга… Свадьба была устроена в помещении спортивного комплекса, в одном из залов… Народу было много, но атмосфера поначалу угнетала меня своей пресностью и скукой, как на похоронах… Но вот все сели за столы — и все мгновенно изменилось, потому что центром внимания и душой всего этого сборища стал приглашенный «тамада», ведущий… Это был высокий седеющий мужчина, умный, тонкий, где надо — ироничный, где надо — простоватый. Он захватил всех. И я подумала: «Любопытно, как этот мужчина ведет себя в постели…» Даже не знаю, почему, просто сверкнула в голове эта мысль… А потом мы с ним разговорились в перерыве между холодными закусками и горячим… А во время второго перерыва между горячим и десертом мы с ним зашли в другой зал, и я отдалась ему тут же, на грязных матах… Я не жалею. Это как остро приправленный бифштекс после ежедневной манной каши».

КСТАТИ:

«Когда вы были рабами греха, вы были свободны от праведности».

ДЖЕЙН:

«Мы работали вместе. Нам нравилось бывать вдвоем. Это было весело: у него прекрасное чувство юмора, и я все время смеялась. Это я соблазнила его: у него не было намерения спать со мной. Муж был в госпитале, и я пригласила его пообедать. Он жил далеко от места работы, и ему пришлось бы ехать домой на нескольких автобусах. Мое приглашение было с виду невинным, но я запланировала соблазнить его.

Он сомневался. Думаю, что он заподозрил, что будет дальше. Но согласился в конце концов. Я показала ему дом, а когда мы оказались в спальне, я села на кровать и пригласила его присесть рядом. Он отказался. Я сказала: «Ну, ладно», — и мы пошли вниз мыть посуду. Я сказала ему, что он может все забыть, чувствовать себя свободно и отдохнуть у меня до утра. Я извинилась за возможное оскорбление его чувств.

Затем я проводила его в спальню. Потом тайком я спустилась вниз и отключила вентилятор в его спальне. Мы живем в жарком штате, и я знала наверняка, что жара заставит его снять всю одежду.

Я легла в своей спальне. Оставила дверь незакрытой. Он пришел ко мне. Было весьма забавно видеть его».

ТАМАРА:

«Я впервые изменила мужу еще в двадцатилетием возрасте, через каких-нибудь полгода после свадьбы. Я была очень игрива и непосредственна. Мужу это нравилось, он восхищался моей непосредственностью, а вот его друг, когда мы встречались вместе, то и дело покачивал головой и делал мне замечания, как школьнице. В конце концов мне это надоело, и я решила соблазнить этого святошу.

Я пришла к нему на работу в обеденный перерыв и сказала, что мне нужно с ним серьезно поговорить. Мы присели на подоконник в конце коридора, и я сказала, что буду разводиться. Он оторопел и, конечно же, стал интересоваться причинами. Я объяснила, что не люблю мужа и, кроме того, получила письмо от мужчины, который был моей первой любовью, когда я заканчивала школу. Он долгое время был в отъезде, и вот — возвращается… Друг моего мужа начал убеждать меня, уговаривать, чтобы я ни в коем случае не виделась с тем человеком, потому что при таком настроении любое ничтожество покажется мне верхом совершенства… Нам мешали говорить, его то и дело окликали коллеги, подходили с какими-то нелепыми вопросами… Я сказала, что, если он хочет, мы могли бы продолжить этот разговор, но в другом месте, потому что посвящать в его подробности толпу любопытных я не намерена.

Мы договорились встретиться днем послезавтра. Я пришла, и он повел меня в лабораторию, которая находилась во флигеле, отдельно от главного корпуса. Там мы закрылись, и я буквально изнасиловала его. Сначала, правда, он пытался взывать к моей совести, но когда я во время его проповеди сняла трусики, задрала юбку и присела на край стола — у него уже не было выбора…»

КСТАТИ:

«Зять: «Знайте, нет женщины, которая не изменяла бы. Но это ничего не значит. От этого никому не бывает вреда».

Так же, как и письма, любопытно сопоставить аргументы по поводу искушения Евы.

АМЕРИКАНСКАЯ СТОРОНА:

КЭРОЛ БОТУИН, ведущий сексолог и писательница:

«Разница женской и мужской сексуальности запрограммирована природой. Это подтверждают эксперименты.

Двое ученых, Михаэль и Зумпэ, исследуя сексуальное поведение обезьян, объединили на три с половиной года в ограниченном пространстве пару макак. В течение этого периода сексуальный интерес мужской особи постоянно падал, и с каждым годом происходило все меньше и меньше сексуальных контактов. Однако когда самку заменили на новую, частота спаривания стремительно возросла. Когда же эту самку убрали, и поместили вместо нее прежнюю, сексуальный интерес самца вновь упал. Те же результаты были отмечены в опытах с собаками и с грызунами. Все это говорит о необходимости сексуального разнообразия для мужской натуры.

В эксперименте с крысами ярко проявилось постоянство женской натуры: самки стремились к своим прежним партнерам и держались большую часть времени возле меток, ими оставленных.

Можно поспорить с выводами этих экспериментов: ведь то были мартышки, собаки и крысы, а не люди. Однако были проведены и психологические опыты с людьми.

В 1986 году факультет психологии Нью-Йоркского университета проверил на мужчинах и женщинах реакцию на порнографический фильм, показанный несколько раз подряд, а затем на новые фильмы того же жанра.