Адольф Гуггенбюль-Крейг - Наивные старцы. Анализ современных мифов

В том случае, если общество заново откроет для себя мифологему наивных старцев, многое изменится. Дочери уже не придется стыдиться за отца, когда тот говорит глупости, высказывает мнения, которые не имеют никакого значения уже лет пятьдесят, или по сто раз повторяет одно и то же. Психотерапевт может вместе с пожилым пациентом совершить экскурс в его воспоминания, однако ему следует воздерживаться от определения конкретной цели беседы; это должны быть воспоминания ради воспоминаний. Подобный разговор поможет старому человеку определить свое отношение к счастливым и печальным эпизодам прошлого. Наивности чуждо тщеславие. Разумеется, существуют невыносимые злобные глупцы и эгоистичные чудаки, вызывающие у окружающих отчаяние, однако терпеть присутствие злых и эгоистичных людей всегда непросто вне зависимости от того, наивны ли они или «переживают интеллектуальный всплеск». Метаморфозы памяти, происходящие в пожилом возрасте, следует воспринимать как элемент все того же простодушия. Давние события живы в памяти стариков; первый школьный день словно стоит у них перед глазами, а имя только что представленного им гостя забывается в следующую секунду. Пожилые люди часто не могут вспомнить, где ужинали вчера. Их память ведет себя, как ей заблагорассудится. Она теряет свое значение как инструмент«восстановления жизненной последовательности» и отныне продолжает играть и фокусничать.

Да и так ли уж страшно превратиться в анахронизм, в исторический персонаж, потерявший связь с современностью? Это вовсе не означает, что пожилой человек должен испытывать неловкость за свои слова. История имеет огромное значение для всякого более или менее образованного человека, а все старики, «оторванные от реальности»,— это живая история. Их личности, их взгляды, их внешний облик — это уже история, представленная очевидцами. Восьмидесятилетние пожилые люди, рассказывающие внукам о своих взглядах на жизнь, фантазиях и политических убеждениях, дают им живейшее представление о начале века, более убедительное, чем научные статьи о первой мировой войне.

Если бы старики вышли на демонстрацию, то им надо было бы скандировать: «Дайте нам право на наивность!» Во многих пожилых людях кроется огромный потенциал: наперекор компьютерам, рациональности быта и техническому прогрессу, они привносят в жизнь чудачество. Кроме того, старикам позволено бояться. Им не нужно проявлять лицемерную уравновешенность. Болезни, страдания и смерть страшны,— так, к чему пожилым людям героическая поза? Это все для молодежи. Молодые люди способны бесстрашно взглянуть в глаза смерти, но нет ничего позорного в том, что старые чудаки ее боятся.

В конце концов, пожилые люди смогут жить свободно и ощущать внутреннюю независимость. В юном и зрелом возрасте нам приходится суетиться, соперничать, смело бросаться в бушующее море жизни, быть социально адекватными гражданами, сотрудничать, думать, прежде чем говорить. Мы должны зарабатывать себе на жизнь, содержать наши семьи, воспитывать детей и предоставлять им средства на образование, расходовать все свои силы ради неосуществимых идей. Мифологема наивных старцев освобождает от этого пожилых людей, между тем как коррумпированный образ старого мудреца уподобляет человека лошади, которая видит только дорогу и не может смотреть по сторонам, поскольку ей мешают шоры. Старый простофиля — это не печальный идиот, а свободный человек. Он достиг того, к чему так стремятся молодые люди, бегущие от цивилизации в Альпы, чтобы вести там жизнь простых пастухов, или путешествующие по всему свету. Наивный пожилой человек может одеваться так, как ему нравится: старомодно, модно, со вкусом, безвкусно и т. д. Он может говорить, что ему вздумается, понимать или не понимать, проявлять симпатию или антипатию по своему желанию. Он не обязан находиться в «отличной форме», и никто, кроме «заботливых» попечителей из социальной службы не попытается прибрать его к рукам, интегрировать в общество и привести его в норму в соответствии со своим мнением.

Наивному старцу позволительно плакать и смеяться, в зависимости от настроения. Многие психологи с сожалением указывают на эмоциональную лабильность пожилых людей. Они плачут и смеются по самым незначительным поводам. Однако именно повышенная чувствительность является самой замечательной особенностью пожилого возраста.

С появлением образа наивного старца исчезает ужас идеи дефицита. Недостаток оборачивается выгодой. Право на глупость стоит того, чтобы постареть. Пожилые люди, признающие это, не столько теряют власть, сколько освобождают себя от ответственности и получают возможность спокойно взирать на мир, которому они, слава Богу, уже ничего не должны. Однако это обстоятельство ничуть не мешает нам обсуждать серьезные вопросы. Я написал «нам», ибо сам стою на грани старости. Наши мнения, взгляды и воспоминания не имеют цены для окружающих, если воспринимать их такими, какие они есть,— эти комментарии человека из прошлого, отошедшего на покой и, быть может, растерявшего часть интеллектуальных способностей. Однако неспроста говорят, что устами детей и глупцов глаголит истина.

Широко распространено мнение о том, что мифы предшествовали богословию, философии и естественным наукам, помогая древним осмысливать бытие. В этом смысле фраза «психология и гуманитарные науки — это мифология» звучала бы консервативно. Юнгиан-ская психология вряд ли пользовалась бы доверием современников, если бы пыталась оперировать устаревшими категориями и не отвечала бы на запросы своего времени.

Быть может, я просто обскурант, выступающий против просвещения и прогресса? Напротив, я пытаюсь объяснять. Подходит к концу век науки, подразумевающий веру в естественные науки, претендующие на первенство в вопросах психологии, политики, экономики, литературоведения, истории и т. д. Люди начинают понимать, что душевную деятельность индивидов или человеческих сообществ можно отразить только в образах, символах и ритуалах. Это заставляет нас скрупулезно изучать мифы. Человек — не нейтральное существо и не любопытный объект для исследования, оставляющего индивида равнодушным. Поэтому анализ мифов на предмет их достоинств и недостатков приобретает в наше постнаучное и неомифологическое время особое значение.

Я попытался вкратце описать некоторые мифологические патологии: тенденциозность и смешение человеческого с божественным. «Здоровая» мифологема подразумевает наличие полярного содержания. Например, чрезмерную любовь к своему народу всегда сопровождает переоценка достоинств другого народа. Смешение человеческого с божественным проявляется в общественной жизни, когда религиозную идею спасения переносят на политическую почву.